Листопад

Мне не хватает осенью азарта…
И за окном… и в венах — моросит:

на серые проплешины асфальта…
на тусклые квадратики такси…


Сентябрь опять колымит — на Арбате,
прохожих загоняя
на портрет…
И душу… лихорадит… листопадит…

Сейчас бы… чай с медком…
да пропотеть!…


И выгнать вон — нервозность и обиды!…
И перестать листком кружиться вниз…

НА ЧТО ЖЕ ВЫ УСТАВИЛИСЬ, ДЕБИЛЫ?!
Я ж не на паперть встал…
а на карниз!…


Я ж не медяк просить — у вас собрался…
Я просто...

В небе сером и пугливом,
Где осины луч дрожит,
Рыжий коршун над заливом
Как на привязи кружит.


Ночь приходит, налитая
Тайным вздохом и травой,
Он всю ночь во тьме летает:
То дозорный, то конвой.


Только ты его не бойся.
Пусть кружит – он лета ждет.
Не для нас он эти кольца
В низком воздухе плетет.


Пусть кружит… Никто не знает
Сколько нам еще кружить.
На ветру трава сгорает.
Да осины луч дрожит.


Так однажды в непогоду
Средь притихнувших болот
Грохнет выстрел...

В прожилках старого клёна, обнажённым нервом любви,
колышется осень, таращится в небо,
вращаясь глазным яблоком забродившего солнца;
подошвы глотают лимонную пыль; движения,
словно метафоры беспричальности на костылях золотого ветра;
изрезанная кора
увековечивает подростковую лирику;
корона ветвей венчает на царство прощальную песню
багровых костров уходящего дня.
Осень – её полночное ложе, её сердце, её дыхание –
растопленный лёд призрачных родников;
с шёлковых лепестков её...

Закружила осень листья,
В хороводе дней и судеб.
И летят обрывки писем
В никуда листвою к
людям.
Эта осень, это небо,
взгляд печального
заката.
А любовь длиною в
небыль, всё зовёт, зовёт
куда то.
И летят печально листья
на мосты и тротуары
А в лесах огнём
неистовым всё горят,
горят пожары.
Бесподобною жар-птицей
Осень над землей кружится,
И волшебною зарницей
Утром иней серебрится.
Грусть и радость, боль и нежность
Эта осень дарит людям.
Растворяя безмятежно,
Всё, что было...

У природы странные привычки,
За зимою следует весна.
Тает снег, поют все время птички,
Вот уже и летняя пора.

Не успели оглянуться, осень
Листопадом радует наш глаз.
Листья все с деревьев осень сбросит
И зима снежком укроет нас.

Золотые листья, золотой песок,
Осень атакует выстрелом в висок.
Падаю довольным в кучу листопада,
Большего для счастья мне сейчас не надо!

Голые деревья, чистый небосклон,
И бежит дорога мимо под уклон.
Ветер завывает свежею прохладой.
Большего для счастья мне сейчас не надо!

Милая сегодня рядышком со мной.
Говорит: Как классно дорогой с тобой!
И в душе такая сладкая услада!
Большего для счастья мне сейчас не надо!
-
Сергей Прилуцкий, 23.09.2012, Алатырь

Мне озноб не мешает любить тебя.
Как и пуля, застрявшая в сне –
Не мешает лететь в те события,
Где мы рядом сквозь слезы и снег.


Мне разлука -
не может -
ласкать тебя -
запретить
в наших письмах шальных.
Пусть по бревнышку космос раскатится,
Мы роднее с тобой всех родных.


И не важно – хоть в полдень, хоть полночью
По рецепту судьбы иль врача
Я приду к тебе наново плотничать,
И быть рядом.
И сердцем стучать.


+


Согнутые в коленках губы... (1978)


Подхожу к...

На время-песок опустилось всё небо,
Смешались звезда, фонари...
И где б не была я и где бы он не был
Останемся в сказке зари.

Не каждой строка опустилась в тетради,
Не всё обнажилось в листы...
Но мягко и нежно летят в листопаде
Пушинки красивой мечты.

И грустью немного овеяны веки,
Смотрю на желтеющий сад...
Глаза я не видела в живости цвета,
Росою не шла наугад...

Руки не коснулась, не видела взора,
И в них не тонула в любви.
Прошли по ступеням души разговора,
Сжав даль...

Я — ваша поэзия.
И мне с вами плохо.
Я СЛЫШУ ЛЯЛЯКАНЬЕ ВАШЕ ВЕСЬ ДЕНЬ:

клеймите
политика-скомороха
и прочите тень. На кремлевский плетень.


Я ваша бездарная муза. Я Нина.
А может быть, Маша. Не помню всего.
И я с сумасшедшим живу гражданином.
И я секретаршей служу у него.


И мной пишут пасквили. На всех соседей —
по нашей планете. На каждом углу.

И я в том беззубом гражданственном бреде
понуро хожу. И зубами скриплю.


Ни слова о том — что прекрасно и мило…
Но...

Полная глухота, полная глухота – она же – твоя философия,
драматизм симфонизма, темперамент, блеск, богатство и глубина,
масштаб, неистощимость мятежного духа,
размах, динамика, темп, контраст,
экстремумы восприятия, экстаз и молитва –
нерушимая глухота, нерушимая глухота –
с кончиков пальцев льются зеркальные отблески
фортепьянной сонаты, искры борьбы с тканью звука,
отголоски неразборчивых черновиков.
Свинцовая тяжесть волн.
Заговорили метель, ночь, треснутый лёд чёрного неба...