Лирико-метафизический

Тот:
-Не трудно быть собой
Трудно быть другим
-Тот? А почему ?
Сердце болит?
Почему Память молчит?
Жизнь, это бой?

Тот:

- Нет, жизнь – сон
Проснись
Оживет сердце
Оживет память
Станешь как кровь
Собой!

Но!
Нужна
Очень нужна не гордость,
- Что?
-Нужна смелость

Слава тебе Осирис
Бог обоюдной правды
День и ночь
Тьма и Мать
В поруке мне Маат
(Богиня справедливости)
Покорны мы все тебе
Все видишь Ты
В моей судьбе
Я знаю и ведаю
Имя твое и чту его всегда
Я старался очень старался
Любовь дарить, любовью жить
Не творить «мерзость» на земле
(воровство даров)
Чужих хлебов я не касался
Не поделывал веса и меры
Нет обвинения ко мне людей
Не лжесвидетельствовал в жизни своей
Я не боялся, но и хамом не хотел быть
Я чист, я чист, я чист, я...

Выходи за меня. Решайся…
Вот Америка. Вот Колумб.

Выходи в Новый свет. Свершайся!
Заходи в темноту. Балуй!!


Губы в губы. И кожа к коже.
Этот век растворим
в себе.
Как две ноты. В одном аккорде.
Как два шрама. В одной судьбе.


Смех и слезы в нас: АМАЛЬГАМА…
Ночью космос похож
на шлюз.

Кто бы там ни шипел, ни гавкал,
мы по жизни с тобой нашлись.


Дождь летит за окном. Лиловый.
Скрип кровати. Ладонь в ладонь.

И в камине
реально клевый
наш семейный святой...

У меня есть мой читатель, оставляющий вместо душевных либо недушевных слов —
лишь многоточия…
Многоточия иногда приводят к стихам. И к людям.
Открытым. Симпатичным. Крепким.

Строки… небо… И горы…

Горы.
Сердцем вглядываюсь в длинное стихотворение, написанное моим коллегой по поэтическому цеху.
И переживаю…
И вот за что.

Когда мы беремся за такую мощную и отвесную тему — как Восхождение,
мы, конечно, не думаем: а хватит ли у нас мастерства отобразить предельно рельефный...

Женщины очень хотели
Что бы их любили
Тотально
Колоссально
Беспредельно
Без претензий
И еще страстно
И это раз!

Но в уме давно
У них звоночки звенели
Длинных требований
К своему менестрелю
И это два

Так трудно любить
А может быть – невозможно
И это понять
Все- таки можно
И это три
А мужчины как же???
Да что же мужчины…
Они не умеют считать

Ветер в нетерпении
За окном – листья рвет
Слышу в его рвении
Упрек
Ты забыл дружок
Что Ветер?
Должок!

Еще влажные крылия расправил
Вышел - взглянул в выси
Я здесь брат ветер
Неси!

Гладить не стану по шерстке
жалость молящих людей.
Будут слова мои жестки,
Думаю это честней.
Всюду слышны только вздохи,
жалобы на времена,
невыносимость эпохи.
Кто-нибудь скажет мне на
кой крокодильи лить слезы?
Скроет ли фальшь суета?
Средство от педикулеза –
собственная чистота.

Забытая молитвами стихия,
От ран своих немыслимо кричит.
Но нет молитв, на стёклах стынет иней,
А боль внутри, как на котле кипит.

Забытая, покинутая сердцем.
Воспоминания уже не так ярки.
И быль, со временем, теряется на первом,
Обрыве, как лекарстве от тоски.

Забытая молитвами стихия,
Не спит уже, похоже много-много дней.
Заброшена, покрылась пылью книга,
Которая о счастье говорит.

И ветры поднимаются, как скалы,
Ей шепчут:" Ты безвольная совсем..."
Твоя судьба, не верить в...

От соплей старика-падишаха
я тебя увожу
за забор.

Ни фига не горит на мне шапка.
А ведь я похититель.
Я — вор.


Лишь душа мокрым пламенем ноет
да шипит вслед гаремный ковер…
И лежат на нем: евнух и воин.
Не сошлись мы в цене. Я же вор…


Коридоры хохочут нам в спины…
И в ключей связке — скачет луна…
Я присвоил себе ту богиню,
что украла меня
у меня…


Стебелечек точёного лета …
Глаз разрез — накрыленный сурьмой…
Люди-добрые, гляньте на это!…
Это ж форменный...

Когда очень больно и совсем одиноко
Когда очень хочется пить и выть
-Все!
Скажи голосом страшным
Всем толкам и волкам
Нужно ВСЕ полностью изменить!
Я МОГУ все изменить!