Лирика печаль

Ой та яблоня в саду вся в цвету,
Покатилася слеза по лицу,
Утали песнь соловья мою печаль,
Увези меня,родной мой,
Хоть на край.
Вот на небе звездочка зажглась,
Может об любовь твою я обожглась.
А может вижу этот сон я наяву,
Увези меня,родной мой,
Я так больше не могу.
Посади на сильное плечо,
Окна можешь не закрыть,
Мне все равно.
Пусть горит тут все большим огнем,
Мысли только о тебе,а не о нем.
Облетела яблони листва,
Отзвучали песни соловья,
К дому,где любимая уж замело...

В чем кроется печаль?
Может в голосе, как сталь?
В улыбках? Слезах?
В желтых розах?
Наверно в тех глазах красивых
Зеленых, карих, темно-синих.
Или в его словах?
Или на платье кружевах?
Куда исчезла радость без границы?
Осталась в поле том пшеницы?
Иль утекла водой?
Но я опять шепчу: "Постой"

На чистом листе чья то печаль...
Стих не сложен ни кем...
Бледнеет мечта зовущая вдаль....
Уходит она на совсем...

Не вспомнить не спеть... потерянный слог...
Не вырвать тоску из груди...
Невидимый злой...ветер лихой...
Всё время бежит впереди...

А где то вдали сверкает огонь...
Зажённый расскаяньем лет...
Но он далеко не дойти до него...
И вера в него в всё слабей....

Холод в глазах...лёд на душе..
Заранее всё будет зря...
На матовых стёклах лишь игры теней...
А всё лишь...

Иду. И вас зову с собой.
Но чувствую, как незаметно отдаляемся,
Как всё слабее слышим вами голос мой.
О, это расставание!
Во времени одном,
В одном собрании.
Вы заняты своей судьбой,
Я делаю своё задание. (1984 г.)

Я без тебя теперь живу едва ли,
И много горя выпито до дна.
А по тропе, что в детстве мы гуляли,
Сейчас к реке хожу одна.

А дома тишь стоит над берегами…
Как без тебя мне жить не знаю я.
В бою судьба порублена врагами
Твоя, судьба, да и моя.

На встреч беде весёлый уходил ты,
Казак вихрастый, горюшко моё!
И вот с конём лежишь в степи убитый,
А в небе кружит вороньё.

Мне б долететь до места быстрой птицей
И приземлиться утренней порой,
Что б никогда назад не возвратиться,
А...

Мы пробуем на вкус печаль и радость,
Идя сквозь время, данных нам эпох.
Рожденье, детство, юнность, зрелость, старость,
Пройдя уходим, в свой последний вздох.

В конце спресует долгой жизни годы,
В нас память в шаг, их все в него вместив.
И не поймём, мы суть её природы,
Жизнь до конца, в телах душой прожив.

Став персональный, Взрыв Большой началом,
В рожденья миг, нас осознанье дал.
Чтобы в конце, мир смерти тронув жалом,
В небытиё, сознание послал.

Не думать ни о чём — быть...

Ты прости мне мечты ложь,
Отражение в ней зеркал.
Ты когда-нибудь всё поймёшь,
Я любил, но о том не знал.

Плачет горько осенний дождь,
Он как я, что-то потерял.
Виноградин-событий гроздь,
Бросив в них меня, мир съедал.

Постучится печаль в окно,
Не смотри в неё, не смотри.
Мы прошли сквозь неё давно,
Пустота оттого внутри.

Заступил за свою черту,
И за мною ты не ходи.
Ты прошла свою пустоту,
Радость ждёт тебя впереди.

И невольную, в слове ложь,
Ты прости, я глупец мечтал...

Где я, а где печаль Вселенной,
Я меньше точки в её снах.
Монетой мелкой я, разменной,
В не мной, затеянных делах.

За боль свою лишь я в ответе,
Мой — грех в ней и вина.
И вкус — и пряника, и плети,
Судьбе — я оплатил сполна.

Посмотрит в душу грусть Вселенной,
И я от боли задохнусь.
Я человек обыкновенный,
И велика, мне её грусть.

А мир суров и тела слабость,
Не оправданье для суда.
И вдруг притушит красок яркость,
Всегда незванная беда.

Где я, а где печаль Вселенной...

А що, зостається мені, печалю хмільний стакан
Розлука, сестра Журби, танцює зі мною канкан
А з нею, Туга і Сум, хай плачуть, по мене вже
Я осені не боюсь, кохання було, адже!

Хай плачуть Туга і Жаль, танцює канкан Печаль
Хай я, від туги, кричав, за те, я весну стрічав
Хай виють Туга і Жаль, хай сумно звучить струна …
Хоч Осінь уже прийшла, була ж, у душі Весна!

А що, зостається мені, Кохання хмільний напій
Тверезим не стану Я, Я до смерті, бранець твій
Я кличу тебе у сні, Я марю...

Свеча горела восковая
и, тая жидким янтарём,
по пальцам и на пол стекала
перед богатым алтарём.

Вдова не плакала, а слёзы
старались вылиться из глаз,
она божественно серьёзно
глядела на иконостас.

В руках вдовы свеча истлела,
она молилась в забытьи,
тянули певчие несмело:
«Прости нас, Господи, прости…»