Лирика печаль

Перекосилась и скрипит калитка,
уже прогнил совсем кривой забор.
А на крыльце лишь плесень и улитки,
заброшенный давно унылый двор.

Там у калитки стоит дряхлая старуха,
стирает слёзы она с серого лица.
Повсюду в деревнях сейчас разруха,
начала нет ей,но не видно и конца.

Старушка вся осипла от рыданий,
печаль исходит от её лица.
Она уже устала от страданий
и ждёт теперь лишь своего конца.

А вдалеке колокола звонили
и звук гармошки глухо раздавался.
Воспоминания старушку...

Когда душа простужено хандрит
от надоевших ей дождя этюдов,
когда печаль собою норовит
наполнить счастья дивные сосуды,
когда совсем не пишутся стихи,
как будто от меня они устали,
и мысли все, и рифмы, и штрихи
вспорхнули вдруг и улетели стаей,
я тоже вслед за ними полечу,
подальше от дождя и от простуды...
Надеятся на чудо я хочу!
Хочу надеятся? нет! верю в чудо!

В осенних... падающих листьях...
Звучит мелодия печали.
Лечу... куда то снова в мыслях...
Туда... где чайки... вслед кричали.

Лечу туда... где солнце светит...
Туда... где ласковый прибой.
Туда... где ветер в ушко шепчет...
В тот мир... где счастливы с тобой.

Тебя люблю... до боли в сердце...
Все мысли... о тебе... родном.
Ты моё сказочное... счастье...
И жизнь моя... в тебе... одном.

В осенних... падающих листьях...
Печаль... разлука и любовь.
Но всё... однажды повторится...

Влачится мертвый разум мой –
познать, познать тебя!
И, пусть познанья древо – древо смерти,
но посмотри, как чист и светел лотос,
благословляющий иллюзию мою.

Я оступился – и тебя прославил –
упрятанный в свой ад,
и оттого, всё легче плоть в обличии страданья,
и я страшусь здоровья, но не мук.

Ты, как искусство, существуешь –
самой себя лишь ради;
ты, как материю, мой взгляд,
лишь терпишь, но не признаешь.
Из близости – печаль.
Как сладостна!
Позволь молчать!
Живого хмеля...

Листья прощаются с деревом
И дождь идет
Покидают листья ветви
Дождь идет
Гуси летят косяком
Покидают свою землю
Парень с девушкой идет
Покидает свою семью
Вон покойника скромно несут
Моросит дождь
Скоро зароют в землю
Моросит дождь
Все куда-то идут
Все с кем- то прощаются
Один я здесь хорошо сижу
И чему-то лицо улыбается
Осень мокрая – плачет
Дождь идет
Но почему-то мне
Не печалится
Дождь пройдет
Я вижу солнце
Утром солнце взойдет
Ничего что дождь идет
Мне даже...

На грустные мысли наводят подростки:
Жизнь их - наркотики, пиво, вино.
Судьба не ласкает, не гладит по шёрстке
И, как результат,- суицид или дно.

Печаль вызывают их бледные лица,
И в армию этих уже не возьмёшь...
Куда же ты смотришь, родная Столица?!
Теряем в провинции мы молодёжь !

Паломничество в Дрезден.
Пронзает взгляд – как отдалённый ветер
с вечерней плёнки моря –
царица неба в человеческом обличьи,
стоящая на пыли облаков,
босая, в сонме ангельского хора,
заполнившего неба полотно,
в естественной близи и неприступно,
благоговейно, нежно, и подобно
поэзии, будто сама душа
и родниковое дыханье живописца,
будто сама его печаль в её лице,
держащая младенца, как крестьянка,
в плаще из голубиной, мягкой ткани,
объявшая глубокое пространство,
как вещий...

Если тебе одиноко взгрустнется,
Если в твой дом постучится беда,
Если судьба от тебя отвернется, -
Песенку эту припомни тогда.

В жизни всему уделяется место,
Рядом с добром уживается зло...
Если к другому уходит невеста,
То неизвестно, кому повезло.

Если случайно остался без денег,
Верь, что придет измененье в судьбе.
Если ж ты просто лентяй и бездельник,
Песенка вряд ли поможет тебе.

Песенка эта твой друг и попутчик,
Вместе с друзьями ее напевай.
Если она...

Покорно слушаю, как волны, разбиваясь
О сердце, неба чистую печаль
Выносят на полуденный причал;
И тень утёса, шёлком отливаясь,

Скрывает мой неспешный монолог.
Одна минута, стоящая жизни,
Один вдох соли, больше всех капризных
Движений воздуха в могильниках дорог.

Я – время; я – болезнь; я – время года;
И когда груз зимы взвалю на горб,
Я превращусь в свечу полдневных вод,
Я стану памятью тенистого порога.

Я стану пёрышком, застывшим на ветру,
Осенней свежестью из влаги...

Где ветер спускает собак, в блеске звёзд срывая пророчества,
я, лишь пастух одиночества, я, лишь надежда и страх.
Где сердце от вьюги гудит, и нежность, дворнягой под дверью,
в чёрное небо глядит, я, лишь осколок метели.
Ночь, на сетчатке туман, талой луны половодье,
смочит безмолвье гортань, холод натянет поводья;
тень, как размытая тушь на обескровленных строках,
сколько не гаснущих окон – столько потерянных душ.
Скука ржавых замков, желчь фонарей, винный почерк,
вера, надежда, любовь...