Линия интерьера

Натурщица:
- Эта адская прелесть работы,
У любимого руки грубы.
Что в глазах моих?
Капельки пота
Или капли озерной воды?
Скульптор:
- Гениальное просто – закон
Постигаю в трудах поминутно.
Я, как змеями Лаокоон,
Совершенствами тела опутан.
Натурщица:
- Я всего лишь сторонний предмет,
Эта жизнь мне осточертела.
Для него ничего в мире нет,
Кроме линий и гибкого тела…
Скульптор:
- Красота ее радует глаз,
Как вдохнуть это чудо скульптуре,
И откуда великая власть,
В это хрупкой...

Спрятался в зеркале вечер прошедший
Сонная совесть горячей слезой
Плеснула сомненье в мой мир сумасшедший
И скрылась за тонкой зеркальной стеной
Я разобью эту тонкую стену
Осколком свободы разрежу узду
Игла не вопьётся в остывшую вену
Я променял на ночную звезду
Раскалённые мысли твои
Инквизитор моей любви

Я прочитаю чужое мгновенье
Где линия жизни - штрих роковой
Разум растаял в моём отражении
Покрывшись холодной зеркальной стеной
Я разобью эту тонкую стену
В любовь...

Напишем о любви блистательный роман,
Возьмёмся сообща – и радостно, и грустно.
Никто не разберёт, где правда, где обман,
Где мы с тобой, как есть, а где уже искусство.
Приступим, не таясь – бумага на столе.
А выдумка про нас.
За чем же дело стало?
О звёздном часе речь в морозном декабре,
О доме архитекторов, о суете вокзала.
А дальше что?
Потом…
По линии сюжета,
Пусть будет почтальон,
И письма,
И звонки.
Бумагу отложу,
Задумаюсь об этом,
И наплываешь ты, и снова ни строки...

Ставь тверже ногу, женщина, иди,
Ступай смелей по этой снежной стыни.
Пускай твои сомнения в груди
Пульсируют огнями звездных линий.
Я поддержу тебя за локоток,
Пойдем вдвоем – ни всхлипа и ни стона.
И с бахромой подаренный платок,
Заблещет, как державная корона.
Скрипит, скрипит в ночи земная ось
И Млечный Путь, как белизна бумаги.
Нам жить на этом свете довелось,
Спочтем за счастье, не прося о благе.
Ставь тверже ногу, женщина, иди,
Моя опора, легкое дыханье.
Еще не знаю, что там...

И карты так легли,
И звезды так сложились.
Иначе не могли,
И мы соединились.
Был отдых и ночлег
В каком-то старом доме.
И падал робкий снег
И таял на ладони.
Тепло печной трубы,
Заиндевелость рамы.
И линия судьбы,
Как штрих кардиограммы.
Мы поднимались ввысь,
Мы обо все забыли
Когда тела слились,
А души воспарили.
И ты была права,
Тогда, еще в начале.
Привычные слова,
Как исповедь звучали.
Закатный луч скользя,
Растаял осторожно…
Все позабыть нельзя
И вспомнить невозможно...

А в небе нашем вновь много солнца,
а в солнце – много Неба, ни тени страха в солнце нет.
Моя любовь к тебе же – солнечна и безусловна,
как поверх слов реальна.
Пусть прикасается к тебе вся ясность, нежность утреннего солнца
и гладит волосы твои, глаза целует, будто душу.
А я же буду целовать в уста,
светло, неистово вселенскою судьбой с тобой обручена.
Нет, не Землей, хотя и ею тоже.
Обречена на таинство любви,
как может лишь душа обречена стать Духом.

Когда же за тобой спускаюся в...

В жемчужных твоих глазах
переливалась
музыка отражений небес,
где расплескалась
во взмахах ангельских ресниц,
в трансе облаков
гармония оттаявших сердец, —
возрожденная любовь...

Калейдоскоп времени,
вращаясь,
порождает новые узоры
с зажигающимися искорками звезд
в лабиринтах взора;
они завораживающе привлекают,
уводя
в параллельную алхимию невыразимого,
вглубь тебя...

И словно выбрался из туннелей
в рай весны,
в счастливое
головокружение созвучий,
где ноты красны,
белы...

Нет больше апелляций к прошлому,
Слом наработанных традиций,
Хватает здесь своих амбиций,
Мир старый превратился в крошево
Каких-то линий и углов,
Невнятных пятен для эмоций.
Прогресс развития заботит
Людей, лишая тормозов.

Забыть рефлексию сознания
И постоянство форм сюжета.
Прямого не ищи ответа,
В движенье только созидание
И апологии машин,
А человек всего лишь винтик,
Который движется на митинг
В среде на всё готовых спин.

Добиться общей экзальтации,
Таков у футуризма...

Дочери Вике
Дитя запалит жёлтых листьев ворох,
Простимся с летом, милое дитя…
Дождь холодом струит за плотный ворот,
К суровой неизвестности летя.
Да, да, зима.
Потом зима, конечно,
Сугробы с гребнем тоньше волоска.
Знакомо всё.
Всё это было вечно –
Зима и вьюга,
Вьюга и тоска.
Жизнь теплилась, пока не обнищала,
Притрагиваясь к белому листу…
Мне столько счастья лето обещало,
А вот сжигаю жёлтую листву.
Гори, огонь!
Вздымайся, пламень синий,
Отступят пусть и дождь, и маета.
В...

Когда кто-то умирает,из него выходят все песни, что он успел узнать на Земле.
Они возвращают звуки и буквы в те места,что подарили песню поющему.
Песни рассыпаются и снова собираются..в другом порядка в новые слова...звуки...жизни...
Собираются, отменяя Смерть.
Недописанные жизни...
Нам придётся вернуться туда чтоб вселить отчаянье в друг друга,обрываясь измятой гримасой,
А после суметь наполнится верой,любовью,светом.
Суметь!
Выстилая шаги мгновений,где однажды на краю тротуара ночи...