Лин

В этом мире всё, как прежде,
Как и много зон назад.
Тот же памятник надежде,
Затаённый веры взгляд.

Те же линии прибоя,
Те же игры на песке,
То же небо голубое,
То же солнце на лице.

И лпанетные стихии
Те же все, и человек
Всё такой же инстинктивный,
Хоть и прожил "энный" век.

То нанизывает бусы,
То рассыпет сгоряча,
Собирая вновь искусно
Старый жизненный причал.

Всё старо как мир, не ново
В инстинктивности людей.
И на брошенное слово--
Есть реакция идей,

Убеждений...

Я сегодня отправляюсь в свой поход,
Тот, что линией написан на судьбе.
Джип домчит туда, где белый самолет
Увезет меня стремительно к тебе.

Мне б стремиться - никогда не перестать
К той, что хочется так много рассказать.
И я буду целовать твои уста,
Любоваться на любимые глаза.

Мне бы быть с тобой и счастье и в беде
И всегда касаться губ, волос и плеч,
Говорить о главном и о ерунде,
Восторгаясь каждым мигом наших встреч...

Давайте не будем строить границ.
Довольно двухсотого груза!
Не каждый живущий в Германии - Фриц,
не каждый японец – якудза.

Не каждые узы – цепи оков,
не всякая линия – фронт,
не каждый Никита в Москве Михалков
и Pictures не весь Paramount.

Давайте не будем бросать себя в бой
и пробы судить не по-детски.
Не каждый писатель России – Толстой,
не каждый в Одессе – Жванецкий.

Давайте, как в детстве, любить свою мать,
научим молчать попугая.
Не каждая птица умеет летать,
не...

Я проснулся в утробе матери от передозировки, висящего,
где-то за горизонтом ее глаз, синего неба;
на меня обрушились стены мира, нервом душной свободы,
где каждый бредет по своей, отдельно взятой пустыне.
Здравствуйте, но я ведь вас не просил.
Здравствуйте, но я ведь даже не знаю, хочу я того, или нет.
Здравствуйте, убийцы моей невинной природы, моей пустоты.
Кажется, кто-то задумался (или сделал вид)…

Я явился на суд присутствующих
обрезанной пуповиной молодого августа, на...

Волны накатами лижут прибрежную гладь,
Ветер порывами треплет усталые сосны.
Грозное небо торопится вспять,
В даль,где зимуют волшебные весны.

Взор устремляется в млечный туман,
Душу уносит в открытое море.
Вечно в движении жидкий экран,
Бликами кроет в пространстве узоры.

Краски холодные вьют небосвод,
Тучи тяжелые, сестры лихие.
Линией темной секут горизонт,
Силою дразняться с грозной стихией.

Вихрь напряжения сильно растет,
Есть ощущение близкой тревоги.
Яркая вспышка...

Женщина приемлет благосклонно
Тех, кто раскрывает в Ней божественность.
Жадные глаза мужчин влюблённых –
Зеркала волшебные для женщины.

Женщина готова, счастье встретив,
Пренебречь природной осторожностью,
На алтарь любовный добродетель
Бросить без застенчивости ложной.

Ей невыносимо одиночество,
Для Неё цветы благоухают,
Вся Она – восторги форм и линий!

В этот мир Она пришла для почестей,
Тайну бытия в Ней постигают,
Женщина – бесспорная богиня!

Так случается иногда, по пятницам, или субботам,
в некоторых городах,
где-нибудь на улице Ленина –
чернокнижие, воскресающее в силовых линиях взгляда,
в подсветке радиоактивного оранжа ливня заката;
он и она – как ночь на проводах,
тончайшая струнка загадочной вселенной
любви.
И если Микеланджело
захотел бы высечь в камне этот вечерний ветер –
он утонул бы в пыли –
пыльце весеннего хруста
под промокшими ногами.
Так случается иногда, по вторникам, или средам,
в некоторых городах...

Я бабочкой в твои ладони.
Легонько крылышки взмахну,
И лапками души мозоли
Тихонько лаской разотру.

Ты чувствуешь моё дыханье?
Медовым запахом души
Закружит нас воспоминанье
Любовью солнечной тиши.

И сладко-сладко потянувшись
Присяду в линиях зари...
Смотри, мой милый, оглянувшись
На старый мир, не придави...:)

И в трепет--нежные ладони
Слетела бабочкой душа.
А сердце токами дополнит
Глядя в зеркальные глаза...

Пью кофе,
смотрю на снег,
слушаю тропических птиц
(в записи).
Сломанная стрела времени
застряла в пробке зимы.
Ты накрасилась
и осталась дома.
Цветок фонаря,
фосфор луны,
призрак камина –
триединое благословение.
До любви –
одно прикосновение;
до ненависти декабря –
один шаг
за дверь.
Огонь в камине задул печаль.
Из блюдца луны
в зеркальном ноктюрне льда –
чаепитие ночи.
Что я?
Лишь отражение звездного неба в глазах,
созерцание камня,
обернувшееся цветком.
Тсс…
Давай...

Ветер качает верхушки берез,
облако смотрит игриво
на изобилие вспыхнувших роз
в мае с неистовой силой.
Может, причина тому юбилей
местной газеты... а может,
сдержанность строгих степных
тополей
в памяти время тревожит.
Век на исходе. В распаде союз.
Каждый живет как умеет...
И повсеместно живущая грусть
к сердцу идет, но не греет.
Травы дрожат от нахлынувших бед.
Круг раскачал треугольник,
будто вспорол чуть мерцающий свет
злой на весь мир уголовник.
Кто посмелее стремится...