Лиловые ирисы

Ты вспомни, вспомни, Алла,
Далекий майский день,
Когда благоухала
В саду твоём сирень.

Ты вспомни, как открыла
Окно в цветущий сад
И сразу ощутила
Волшебный аромат.

Как от цветочков белых,
Лиловых, голубых
Ты словно опьянела,
Не пряча чувств своих.

И как тому цветенью
Настолько отдалась,
Что навсегда с сиренью
Душой своей слилась

Сияют златом облака,
Прошедший день благословляя.
И в танце ласточки кружат,
До завтра солнце провожая.

Закат, смягчая краски дня,
Немного грусти навевает.
Лилово красные цвета
На Землю тихо опускает.

Деревья шепчут в тишине,
Приятных снов тебе желая.
И день, уйдя в небытие,
Нас всех Морфею доверяет

Расцветает у дома сирень,
Каждый год по весне расцветает.
В эту пору наш старенький дом
В ароматной красе утопает.

Птички певчие гнездышки вьют
Среди веток лиловой сирени.
При луне с таким чувством поют
По любовно восторженной теме.

Пенье птичье мне спать не дает?
Или запах сирени цветущей?
Или сердце волнует любовь,
Что была в жизни той... предыдущей?

Прозвенел звонок на последний урок,
Учитель с оценками раздал табеля,
Сердце радуется, а душа поёт,
Скоро, скоро в деревню поеду я!

Прыгаю аж через три ступеньки,
Не видя дороги, несусь домой,
С порога, запыхавшись, кричу родителям,
Вот,вот с оценками табель мой!

Мама, я переделаю все, все дела,
Что бы поменьше тебе было забот,
Только отправьте в деревню меня,
Я там не была целый год!

Я так соскучилась по деревенской жизни,
По бабушке с дедушкой, по своим друзьям...

Только вечер прилег на поляну,
Зажегся свет первой звезды.
Ни о чем говорить я не стану,
Ты послушай поют так дрозды.

Послушай, как на закате лиловом,
Нежно воркует река,
И окрасившись светом бардовым
Ползут за лес облака.

Ты услышишь в свежей прохладе,
Шепот тонкий уставшей листвы,
И в моем ожидающем взгляде,
Увидишь цветут как цветы.

А, душа словно белою птицей,
Вспорхнет в небесную синь,
Пробежит голубой колесницей
По кудрям березок ,богинь.

И захочется...

Как нежны руки у того,
Кто лебединой властью
Поднял на руки нас легко
Под солнечной ненастью.

Кто под дождями укрывал
Под зонтиком лиловым.
Своими бедами отжал
Вкус яблочно-фруктовый.

Как нежны руки у Тебя--
Мужского Духа Помощь.
Смотрю в открытое окно--
Дай Бог тебе, что хочешь!

Пусть будет всё в твоих руках
Красивым и игристым!
Ты создан, чтобы облака
Формировать для жизни.

И как бы жизнь не потекла,
Будь верен, лебедь, Слову.
Кругом вода, одна вода...
И ничего...

Ветви ивы, над рекой заплачут
Прохладными слезами чистых рос
С рассветом птицы в небе почудачут
Я с розовым восторгом в землю врос

Камыш шумит у речки напевая
Теченье гонит синь под облака
С виденьем счастья, тихо замирая
Пускаю сизый дым от табака

Пройду тропою долгой бирюзовой
Кукушкин счет, на долгие года
Попью воды с прохладою лиловой
В ней отражаясь спеет бузина

Я надышусь цветеньем от поляны
Пьянея от прохлады ветерка
Раскинув руки лягу на бурьяны
Обняв...

я ненавижу материнство,
а роды-не переношу.
кроваво-маточное свинство
меж ног разваленных в у-шу.
из носа слизь,из кожи пот,
а из распахнутой вагины
лиловый пялится урод,
обвитый лентой пуповины.
головка,плечико,рука.
живот,мошонка,ягодицы
как будто толстая кишка
идёт из лона роженицы.
как будто чей-то высший бред,
над здравым смыслом насмехаясь,
являет свой автопортрет.
ничуть при этом не смущаясь.
как будто образы сошли
в реальный мир каким-то чудом
с картин художника Дали...

Закат, как цветущая вишня;
солнце, как крона спящего дерева –
это сладость вечера,
когда распускаются бело-розовые цветки табака;
это аромат нежных восточных лилий
в остывающем воздухе;
это дрожащие кончики пальцев,
словно перешёптывающиеся
колокольчики ландышей в тенистом саду,
где гиацинты прячутся от ветра ранней весны,
и с лиловых кистей сирени струится прохладный огонь;
где тёмно-синее небо успокаивает старую боль,
и луна восходит цветком южной магнолии,
оставляя за спиной...

Просидеть всю ночь напролёт,
искушая прохладу,
слушая джаз мелководья;
просидеть всю ночь
у чаши воды,
точь-в-точь,
как вчерашний дождь,
уснувший в овраге –
это ли не исход,
в котором шелест осоки
переплетается
с медными струнами волн,
в котором тёмно-лиловое небо,
нависшее сном
над пропастью мира,
проскальзывает
суверенной нотой молчания,
и одинокое сердце
мгновенно
привязывается
к одиночеству
местности,
не замечая
собственной тени.