Лиловые ирисы

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

Глубоководен хвои сон органом Баха / и воздух свеж, как у Сезанна цвет…
___
Ночное небо самородком серебра, / литьем чугунным заплелись аллеи…
___
Лиловой эмалью вечерние тропы, / вязь магматическая веста…
___
Магнолией цветущей облака – / парящий океан поэзии…
___
Эфиром цитруса и персиковым солнцем / мне дорог ты, осенний симфонизм…
___
Пряжей равнинной, эхом трезвучным / лета инерция сердце хранит…

Лунный свет вливался через веки.
По нему вплывали в душу греки,
На ладье под парусом лиловым.
Золотые рыбки пели: «Love»,
Пролетая стайкой плавниковой.
Чешуя их падала на парус,
Конфетти для праздничного бала,
Из каких-то буковок блестящих.
И рождался стих, слегка звенящий.
По улыбкам греков растекался.
Сон ушёл. А стих со мной остался.

Подвластные слепому зною
Лиловые притихли сливы,
Согнули ветви желтизною
Плоды душистые айвы.
Залитый солнцем уходящим
Забор щербатый лета сказки
На ухо шепчет рыжей кошке
В тени прохладной средь травы.
Шипит на кухне примус старый -
Картошку жарит вдохновенно,
Повздорил с ней совсем немного,
Распространяя сладкий дым
На двор метённый спозаранок,
Когда ещё совсем не жарко,
На табурет с бидоном белым,
Дышащий молоком парным.
А виноград обвил пол-бани,
Там дед сидит...

…В саду украсились глицинии
росой брильянтовых дождей.
Больница пахнет медициной,
тяжёлым запахом людей.

На задний двор подвозят мёртвых.
Вздыхает лошадь тяжело.
А близ ворот, крюком подпёртых,
брусчаткой - пусто и светло.

В глубоком потемневшем небе –
- густые снежные струи.
Безвольный шепоток о хлебе
коснулся лошади сбруи.

Лиловым покосилась оком,
ушами, прядью повела.
В часовенке, в углу глубоком
икона в тёмной расцвела.

Вся в чёрном женщина, старушка,
ступила к храму...

В душе твоей томятся
Пластикой титана,
Остроты линий, дикий символизм,
Эмоций порох, пепелища драматизм.
И дробный мир - орнамент,
И кристаллическая четкость,
И напряженность колорита,
Пульсация природы,
Демонический раскол,
Лилово-золотой космизм.
Наследник прерафаэлитов,
Возрождения, Шекспира, Гете,
Ты дух бунтующий, дух одинокий,
Во имя сумасшествия святого.

Дыхание
Индифферентнее, безучастнее,
Как русло реки.
Золотые прутья впустят
Глоток неба,
Обезображенного
Зимним дождем.
Ожидание благословения ночи,
Горькой кофейной гущи,
Чтобы уйти за пределы видимости.
Вчувствование в пустоту дороги.


2

Заметает белым шелком, белой сыпью,
Белой резью
Лабиринты, отпечатки, мысли-формы
Прошлогодних сновидений.
Переезды, переезды,
Эпизоды, эпизоды,
Бесполезность
Страхов, боли,
Многоточия и слова,
Только звезды, только звезды...

С Любовью, - в Мире все Надежды,
Духовным Светом Оживить!
Творить, Мечтать и Свято Верить,
Что - всё возможно Воплотить!

По Чакрам, - Радугу разложим,
И с низу вверх начнём считать,
В Системе Истин Непреложных, -
Закон Творенья Осознать!

Так, Красный, - Разумом владея,
До Осознанья доведёт,
Доспехи Мудрости наденет, -
Он к Свету Истины ведёт!

Оранжевый, - представлен Силой,
Таинственный хранит Секрет,
По Сути, он безмерно Милый -
Свободной Воли дарит Свет.

Любовь, - в ней...

Матовым тлением фонарей на морщинистой плоти обочин
рассеяна память погасшего дня. Солнце (спокойствием суфия)
сходит в могильную стужу, принимая пурпурно-лиловую смерть
от руки привратника ночи.
Стекла машины расшиты дождливым пухом,
глотающим теплую гниль мартовских ветров.
Рубиновый след
горизонта плывет в летаргических водах.
На кончиках пальцев
огненный лед и бархатный холод.

Мне чудится запах сирени.
И с томной, скучающей ленью
Смотрю на былые успехи.
Качаются в памяти вехи.

Мой друг, Ваши карие взгляды
В шкатулке храню, как награды
От юности, в дымке лиловой.
Дыхание стало неровным.

Мы вальс танцевали нескладно.
Немножко смущённо, парадно.
Плыла танцплощадка, как лодка,
Оркестр духовой, вечер. Кротко

Вздыхал саксофон в стиле ретро.
Был, кажется, май?! Или лето?!
Кружились, обнявшись, и тени.
Мне чудится запах сирени.