Лилит

Ты - как икона для меня,
Как фимиам - душе моей!
Ты, рифмой ловко осеня,
На сердце пролила елей!

Елена, чудным строем строк,
ты вдохновенье даришь мне...
Ты для меня... Нет, ты не Бог,
но Музой можешь быть вполне!

Как Пушкин женщин воспевал
и дифирамбы возносил,
тебе, мой светлый идеал,
сложу свой стих в порыве сил.

Как Маяковский Лиле Брик,
иль, например, как Гумилёв
писал для Анички*, я стих
писать тебе - ВСЕГДА ГОТОВ!

Мне дорог твой подарок-класс!
Мне свят волшебный...

Огненные люди на звезде живут,
Там у них весной дождик из огня.
Огненные лилии там весной цветут,
Там всегда светло, ночи нет и дня.

В огненных сердцах, места нет для тьмы,
И они замёрзнут там где жарко нам.
Ведь там быть не может снега и зимы,
А в огне живёт кто, из огня и сам.

Огненный поэт огненные строчки,
Пишет там о чувствах огненной души.
А в конце их ставит огненные точки,
Огненные мысли думает в тиши.

В небе надо мною звёздочка сияет,
Знаю в том сиянии его мыслей свет...

«Моя возлюбленная, ты прекрасна.
О, эти голубиные глаза.
Как стадо коз, сходящих с Галаадской
Горы, твои струятся волоса.

Что стадо выстриженных ярочек с купальни
Прочь выходящих, рот зубов твоих.
Средь них бесплодных нет, у всех повально
По два ягнёнка. Обнажишь на миг

Ты полость рта и сразу станет ясно,
Что кариеса и в помине нет.
Твой облик поместил бы я на пасту
Зубную, дав названье Блендомед.

Любимой губы краше ленты алой,
Уста её оскомину не бьют
Граната слаще, что ни...

Хоть и платья твои порою черны, словно ночи запруда,
Как Матисс, со светом играя, преломлю их в лунные всходы.
Хоть слова и эфирны, как ветра стокрылые губы,
Я в них скульптором высеку солнца пурпурную тогу.
Ты иди лишь, ступай по песку, золоти его мели,
Ты шепчи лишь, теплым дождем в сухие пространства.
Где кончается ум, начинается разум на вере,
Где кончается власть, начинается нежность всевластья.
Обреченным на смерть каждый вдох приносит цветение жизни,
Обреченный тобой, задыхаться...

Тёплые воды Аденского пролива
мы проходим тихо и боязливо,
повернулся серп к нам упал на тропик,
танкер присмирел, словно малый бобик.

Гонка, абордаж и - безумно рады
дранные сомалийские нам пираты,
их босые пятки, юбки хаки
прыгнули на трап, и - готовы к драке.

Сомали блестит очертанием линий,
пальмы лепестками встречают лилий,
а у филиппинского сухогруза,
покосились реи, прогнило пузо.

Мир капитализма здесь жёстко встретят,
гнёт капитализма за всё в ответе,
и за выкуп, что...

Я слышу от подруг: Куда пошёл
Любимый от прекраснейшей из женщин?
Девичий хор буквально всполошён –
Не любит слабый пол такие вещи.

Готовы все идти искать во тьме
Исчезнувшего за день до венчанья,
Под рученьки вернуть его ко мне
Для выполненья данных обещаний

Любить меня… Но их напрасен труд.
Не ведают любезные девицы,
Что в сад свой от любимой поутру
Возлюбленный мой вышел прохладиться,

Цветочный аромат вдохнуть, набрать
Мне лилий, меж которых в изобилье
Пасутся овцы… В...

«Оглянись, оглянись, Суламита!
Это я, царь, возлюбленный твой.
Не в пример ты другим знаменита,
Чтоб так просто вертеть головой.

Твои ноги в сандалиях гладки,
Их, увидев, нельзя не воспеть.
Округления бёдер, лопатки –
Ожерелья единого цепь.

Словно круглая чаша живот твой
С ароматным и терпким вином.
Тот, кто пьёт больше меры и квоты,
Заполучит похмельный синдром.

Твоё чрево, что ворох пшеницы
Среди лилий, и твой водоём,
Как ночлег пролетающей птице,
Отмахавшей сто вёрст...

На пути чудесном восхождения,
В поиске бессмертного Прозрения,
Пламенем счастливым вдохновения
Устремись к Высочайшей Природе,
Возвратись к безмятежной Свободе:
К алмазному Я восторгу, бездне -
Неизменному Есмь Вездесущему -
Источнику всемогущему,
К тишине и покою Вечного -
Единого и Бесконечного.
К золотому Солнцу Лилы -
Урагану Света, водопаду Силы.
К Ликам огненным Любви прикоснись,
В Небо розовое Богом оглянись.
Сердце тайное в груди обрети,
Божий День своей души ты найди.

Горит заря рубиновым огнем
Жемчужных лилий наполняя свет,
С начала жизни в царствии лесном
Таят дубровы тишины секрет.

Мигнёт мне небо утренней звездой,
Над лесом дымкой женская рука.
Журчит река и резвою волной
Бежит меж рощ в другие берега.

Над лугом вновь синеет летний день,
С деревьев льется птичья воркотня.
Рассыпан клевер, нежится сирень,
И в гнездах крепких смелая возня.

На выси темный движется наплыв,
Свечу-луну зажег тьмы господин.
На небо скатерть-сутемень накрыв...

В круглой башне он был заточён.
На больной спотыкался ноге.
Кардиналом он не был прощён.
Оскорбленьем – клеймо на руке.

Через год не смирился. С зарёй
прилетала голубка к нему,
посвист лился весёлый, родной,
речь понятна ему одному.

Каждой ночью подтачивал цепь.
Крепь держала надёжно стена.
А задремлет, является степь,
прошлогодней весной сожжена.

Кардинал приходил иногда:
постоит, ухмыльнётся, уйдёт.
Во дворе – то прибьют колдуна,
то – разбойник скребёт эшафот.

Время шло...