Лично

Я раб, во мне нет больше воли!
Прикован я к несчастной этой доле.
Вокруг меня все те же Кати, Оли,
Но ни одна не причиняет столько боли,
Как девушка одна, которая покоя
Мне не дает. Живет она во мне.
И где бы ни был я. Хоть сидя, лежа, стоя
Я думаю о ней и как дурак я слеп.
С ума сошел давно. И крыша уж не та.
Ну почему средь тысяч дев нужна она одна?
Я чувствую внутри, что без нее я мертв.
Она наркотик мой, мой личный героина сорт.
Забыть? Забыть про все, что было?
Как тысячи людей...

Обижайтесь и злитесь,
И думайте всё, что хотите,
Но почти что полгорода нашего я не люблю.
Внешне люди приличные все.
А поглубже копните –
Крокодилы, мартышки и зайцы.
И львы – во хмелю.
Страшно даже сказать,
но процентов, наверное, тридцать
Наших русских людей не люблю.
А быть может, и все пятьдесят.
Раболепье и зависть.
И трусость поганой мокрицы,
Да «авось», «как-нибудь» и «небось».
Хаты с краю стоят.
Если дело коснётся до личного –
выгрызут, вымолят.
Если дача своя...

Разливаются песни-обереги
снегом талым
по полям небесным,
льдом колким
по речным болидам,
винами
по кратерам,
ветром
по горным залам,
листьями
по мокрой осени.

Древняя традиция Севера
создание личных
именных песен.
Первую песню
подносили ребенку
в младенчестве
родители.
Вторую,
совместно со зрелым именем,
он отыскивал к совершеннолетию.
Эта песня
охраняла автора-хозяина
в течении всей жизни.

Как хочется владеть искусством слова,
Чтоб выразить все чисто и легко,
Сорвать косноязычия оковы,
И вознестись к Парнасу высоко.

Неизмеримое измерить в одночасье,
Абстрактное конкретным заменить,
Закономерное выставить случайным,
Границы «личного» от «общего» размыть.

Открыть всю душу и остаться в тайне,
Тончайший смысл бытия понять,
И не солгать на полутон случайно,
И все, что чувствуешь, доподлинно сказать.

Я режиссер, актер и зритель, так что же сотворить, друзья?
Какую пьесу сочиню я? Что захочу я для себя?

Я многого всего желала и исполнялось все всегда.
Потом опять опять мечтала все было круто у меня!
Пришло иное пониманье, что "личное" себе желать,
Пустое это прозябанье. Боль бесконечную принять.

Я отпустила все желанья, свободным сделалась творцом.
Все что в душе вдруг засияло. Я выражала. Счастье в том,
Когда не ведаешь тревоги и ничего тебе не жаль,
И ничего ты не боишься и...

Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою я перед вами, словно голенький,
Да я с племянницей гулял с тетипашиной,
И в «Пекин» ее водил, и в Сокольники.

Поясок ей покупал поролоновый,
И в палату с ней ходил Грановитую,
А жена моя, товарищ Парамонова,
В это время находилась за границею.

А вернулась, ей привет – анонимочка,
На фотоснимочке стою – я и Ниночка.
Просыпаюсь утром – нет моей кисочки,
Ни вещичек ее нет, ни записочки,

Нет как нет,
Ну: прямо, нет...

Судьба, ну, как тебе не стыдно,
Прошу, родная, помоги.
Квартиру, дачу и машину,
Ты мне скорее подари.
Подругу нежную, конечно,
В Швейцарском банке личный счет.
И бизнес, чтобы был успешным,
И счастья, как любви итог!

Я скорее умру, чем позволю себе пожелать,
Чтобы что-то себе получить у кого-то отнять.
Чтоб для личного счастья что-то разрушить
Объясняя себе, что мне это нужно...

Спасибо мелкие тираны!
Я не забуду никогда
Ни нанесенных вами ран
Ни вдрызг прожитые года

Кто в глаз, кто в зубы, кто пониже
Соседи, сверстники, родня -
Кто ногу, кто кулак приложит
К формированию меня

Вы не жалея личной силы
Меня как тесто замесили
И я все чаще замечаю:
Меня гнобят – а я крепчаю!

Смогу ли я найти ответ,
Зачем сама с собой играю?
Зачем мне утренний рассвет,
Зачем мне утреннюю стаю?..
Зачем ненужное пишу,
Когда и так уж будто ясно?
Я тороплюсь, опять спешу,
Зачем то мучаюсь, - напрасно?..
Пускай я счастлива опять,
Но будто снова беспокоит.
Я знаю, что пора бросать...
Но вскоре: может что-то стоит
Игра, что пальцам не впервой?
И будто заново, жестоко
Какой-то образ предо мной
Мне скажет снова: "бестолковка"
И снова думать: я пьяна,
А может просто что-то...