Лгут

Доступный и вечно зелёный
Дай слово, и я полечу
В тобой освещённую пропасть
Чтоб снова, разбить в прах мечту.

Возможно, мой шаг станет лишним
Лишённым разумных идей
Но если тонуть, - рядом с ближним,
Оно ведь, всегда веселей!

Скажу откровенно, мёртв лирик.
В том случаи, если полёт
Окажется слишком фальшивым
Прости, я не греческий бог.

Уверенно стал прибедняться
От прошлого, след похорон
Лишь мнимые взгляды рознятся
Поэтому, бывшим, поклон!

Пускай повстречают лишь лучших...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...

Искуство войны

Да, любовь превышне силы, но асуры тянут жилы.
Ракшасы галдят в эфире, бьют и лгут, и ссорят в мире.
Жизнь в Гоморру превращают, в школах сексу обучают.
Ширит ложь свои права за валюту США.
То ли дело раньше было, веды в школе, как все мило.
Многогранно развивались, сидхи с музыкой сплетались.
И казаки так учились, светом внутренним лучились.
Кто что спрятал в кулачек, знал ребенок -казачек!
В гурукуле то же знали, Кришну в детстве "обучали".
То искуство, и...

Нет друзей верней чем тени,
Всегда рядышком идут.
Плохо лишь что не умеют,
Говорить, зато не лгут.

Сохранят все тайны наши,
Наш не выдадут секрет.
Правда всем при том покажут,
Фигур наших силуэт.

Тени, тени — наши тени,
То короче, то длинней.
То как сумрак дней осенних,
То чернее всех ночей.

Нальём чая мы в стаканы,
Я в прозрачный, в тёмный — тень.
Говорить я с нею стану,
А она молчит — как пень.

Пусть молчит — так даже проще,
Не бывает меж нас ссор.
И всегда у нас...

Вдруг принесла девчушка наша,
По имени, пусть будет – Даша,
Из леса ёжика больного.
Не видела досель такого.
Больной был ёжик -- ей на жалость,
(Так, Даше нашей, показалось)

Лечила, корм ему давала.
И вот уж осень в срок настала.
Иголки сбрасывать вдруг стал,
Кто к Даше невзначай попал.
И крылья стали вырастать.
Тут Даше вовсе не понять:
Лишь крикнул «ёж» «курлык-курлык»,
Как вылетел в окошко вмиг.
А далее, в недоуменье ей,
Примкнул он к стае журавлей!

Заплакала девчушка наша...

Чувствовать и взлетать,
И не бояться падать!
Солнце должно сгорать,
Дождь должен лить градом!
Мир не умеет лгать,
Лгут только люди ,мысли
И только нам выбирать
Как же сгорать в этой жизни!
Чувствовать и взлетать,
И не бояться падать…
Солнце должно сгорать,
Дождь должен лить градом.

Смутно время в этом мире подмен,
Игра на сцене – или в жизни смерть.
Жизнь провоцирует на не любовь,
Но я не уступлю ее
Призрачным ипостасям
Реальности второй иль n-ой.
И пусть с цепи сорвутся все гиены,
Как кровожадно все подмены сердце разорвут,
Мы выбрали сей ад, чтоб одномерный рай преодолеть,
Познав абсурд и хаос
Могущественной Бездны.
И лишь глаза не лгут того, кто на кресте стоит,
Все остальные – маски фальши,
Продавши правду за лукавый шелковый уют и тени миражей
Материи...

Се Вифания мертвых святых
Одевает лишь в мрамор столовый,
Се вечерии див золотых:
Шелк и млечность, иль пурпур меловый.

Лозы сад увивают и мглы,
Всяк юродивый сыт, а невесел,
Ах, тлеются пустые столы,
Как и выпорхнуть Цинам из кресел.

Как оне и могли обмануть
Ангелков и свести червотечность
С желтых лиц, и тлетворно уснуть
Меж цариц, увиенных во млечность.


Четыреста восемьдесят четвертый опус

.
Молвим лишь - четверговки бегут,
Меловые тиснятся кимвалы
Сукровицей, и...

Дурачится дождик мультяшным мальчишкой
Мелодией дудочки кружится пляс
Доходчиво стильны с жилеткой штанишки
Румяные тени этюдом прикрас

Зелёные улки по древнему лесу
Скольжение в танце по мимо домов
Играючи в куклы раскручена пьеса
На плоскости бездны на шахматке снов

Срываю стоп-кран кругами пастели
Сангиной по лайкре и тушью по снам
Хочу чтоб забыли допеть оболдели
Стогами по стёгнам - стежки по стогам

От случая к случаю с вечера в утро
От ночи к прозрению с ветра в зенит...

Горькая правда и сладкая ложь,
Скажем, в словах выражая,
Что себе в жизни, для жизни найдёшь,
Ими, в ней жить начиная.

Сладость, угодливых слов и лжи лести,
Сладость, роскошного быта дельцов.
Горький вкус пота, не прОдавших чести,
Горечь от боли, за правду, пинков.

И как же быть — если ложь во спасение,
А правды горечью — можно убить?!
И людям нужно не честное мнение,
А то, что их мысль, смогло потвердить.

И люди лгут — и не только словами,
Ведь умолчав, этим можно солгать...