Лезвием и шелком

Дерзкий, как взгляд подростка;
Сладкий, как миг победы;
Быстрый, как отблеск молний
На бледном лазоревом небе.

Нежный, как шелк Кашмира;
Мрачный, как тайны ночи;
Чистый, как образ Бога,
В тумане плывущего прочь.

Горький, как пораженье;
Терпкий, как яд в флаконе.
Яркий, как желтое солнце,
Сотворившее ясности крону.

Тихий, как отзвук рассвета;
Грозный, как шепот бурь;
Низвергнувшись в омут безумья
Первый мой поцелуй.

В зеркале нового дня
Найди колыбель солнечной маски,
Где был зачат образ огня,
Я награжу тебя страстью.

В залежах смуглых дождей
Наполни колодцы небесной весной,
Где пела свежесть хвойных теней,
Я огражу тебя сном.

В шелке ночных покрывал
Сорви тайну звезд бездонностью глаз,
Где этот день закатом упал,
Я подарю тебе нас.

Коснувшись твоих рук и губ,
я понял, что живу,
ко мне шагнула ты из сна,
предстала наяву.
И увела меня в мечту,
где есть одна любовь,
поверев сердце в чистоту
в груди забилось вновь ( 2 раза)

Припев:

Просто нужно поверить в мечту,
и просто любить,
просто нужно отдать доброту,
и душу для счастья открыть!
Может просто изгнать всю ложь,
и обрывки ненужных снов....

Я хочу и я буду с тобой,
И мы вместе построем ЛЮБОВЬ!!

2 куп.

Тяжелый шелк твоих волос...

А ведь ночами, в сладких снах,
Схожу с ума от твоих глаз
И вижу милые черты…
О сны… О сны вы мои сны!
Подарок доброго Морфея.
Как часто грустно мне сейчас,
Ведь я не вижу твоих глаз,
И золотистый шелк волос
Мои ладони не ласкает…
Так редко радостно сейчас
Без глубины зеленых глаз,
Без нежных тихих твоих слов,
Без рук твоих, без наших снов…
О сны… О сны вы мои сны…
Я пленник ваш… Я раб Морфея.

Хочу к устам твоим прильнуть,
Чтоб влаги оживляющей напиться.
Хочу в глазах зеленых утонуть
И навсегда в них раствориться.
Хочу запутаться я в шелк волос,
Чтоб быть, как муха в паутине,
Чтоб никогда уже не смог
На волю вырваться к другим я.
Хочу я запахом твоим вздохнуть,
Ведь воздухом дыша я задыхаюсь.
Хочу разлуку нашу отменить,
Из-за неё одной схожу с ума я!
Хочу в объятиях тебя я ощутить,
Чтоб вместе отдались мы страсти.
Хочу я страсти и безумств,
Чтоб вновь ночами были ласки...

осталось веер подарить
и облачить в шелка…
утратив связь,
утратив нить
животного белка
себе Богиню сотворить
из двух случайных фраз
и как кисель себя варить
на микроволнах Глаз
осталось тихо помечтать
что всё вернётся вновь
тепло…
объятия…
кровать…
и Плоть твоя…
и Кровь

Хрусталь кристаллов под ногой
Тихонько хрустнет.
Пушистой шубой меховой
На след опустит.
По длинной лестнице дворца
Шагаешь смело.
Спина пряма, душа пуста…
Ты – королева!

И юбок шелк по толще льда
И много света.
И ледяной узор тогда
Не даст ответа.
Ты ищешь что-то в тишине
Где снег и холод.
И только вьюга на виске
Закрутит локон.

Кто скажет, что несчастна ты,
Застынет мелом.
А ты пройдешь под гул толпы
В безумно белом.
Непостижимо хороша
И совершенна.
Но будет вновь...

Шелест лёгких шагов… Далеки…
Как хотело б Оно вечной нежностью
Расплескаться волною реки,
Омывая весь мир от небрежности…

Как хотело б Оно не грустить,
Уходя в серый замок из туч.
Как мечтало любить и светить,
И дарить чистой радости луч…

Как хотело б в слезинки из рос
Разбросать смех зари по траве,
Гладя чудо берёзовых кос,
Виться лентою яркой в листве.

Заблудиться в бескрайних лугах,
И, отведав нектара цветов,
Утонуть в серебристых шелках
Одуванчиковых куполов...

Громче, молю тебя, в сотню оркестров,
Форте аллегро сонату сыграй.
Бог, дирижер мой, святейший маэстро,
Радостным, бодрым мажором, давай!

Шелка не нужно, каменьев и злата -
Мне за черту их никак не забрать.
Пусть там тяжёлою будет расплата,
Тут, буду музыке вторить, орать.

Музыки этой никто не услышит,
Так же, как шторма в глуби океана.
Полночь. Либретто рука моя пишет,
К опере с именем "Фата-Моргана"…

Льется над лесом песня простая.
Песня о звездах, о скором рассвете.
Ищет певца взъяренная стая,
Вцепятся в горло, как только приметят.

След отыскали, зажали в кольцо.
Мертвая хватка голодного волка.
Замер певец с побледневшим лицом.
Перед глазами – рябь алого шелка.

Грома раскаты отзвуком смеха.
Солнце сияет в величии гордом.
«Все мне под силу. Боль – не помеха.
Буду я петь и с разорванным горлом».