Лезвие

Боже, какая безумная роскошь!
Свет золотой расплескала луна.
На покрывале ночном серебром сплошь
Вытканы сказочных фей имена -

Ими мне тайные клады открыты,
Россыпь алмазов сияет с небес.
И по закону Оккамовой бритвы
Мир бренных дел безвозвратно исчез.

Морю любви посвящает осанну
Бедной души моей дерзкий фрегат.
С тихим восторгом вплывая в нирвану,
Не позабыть бы вернуться назад...

31.01.2010г.


Оккамова бритва — «Бритва (лезвие) Оккама» методологический принцип...

Скворцы в мои края не прилетали вовсе:
Простудная весна капризна и свежа.
И строчки оттого затягивает в осень,
Где предзакатный луч,
как лезвие ножа,
Верхушки заточил,
лесной цветок подрезал,
Валежник запалил, сжигая долгий день.
На молодой сосне по золотистым срезам
Застывшая смола вытягивает тень.
И мы бывали здесь,
давным-давно бывали,
Свобода и простор нас за руки вели,
Мы ничего с тобой тогда не замечали,
Как будто бы одни средь неба и земли.
И сосны в облаках, в налетах...

Прошу, представьте себе случай,
Картинку просто в голове.
Идти, чтобы свалиться в пропасть...
Она вокруг, она везде...
И под ногами стали холод;
Пожар безумствует в душе;
Ты наступаешь как на колос,
На жизни нашей острие.
Решиться падать очень сложно,
Ведь снизу только темнота.
Но все же сделать это нужно,
Ведь режет лезвие клинка...
И я решил все для себя.
Шагаю в эту пропасть - да!
Надеюсь, что увижу там тебя,
Когда рассеется вся темнота...

"Февраль витийствует. Десятки флейт.
Глаз голубых свечение над миром.
Позёмки молодой прохладный шлейф.
И в этот час отведена секира".
***
Души не стало? умерла? она умчалась,
растворилась, а было время, веселилась,
с тобой и с ней, и с нами вместе, да было
время интересней, секира отсекла главу,
и вскрыла вены, жилы, «вдохи», твоей или
моей евдохи? артерий, нервов «провода»,
костей, суставов очерёдность нарушила она
ждала….
и волю заточив рванула, февраль на
это затянула...

Порой судьба приставит к горлу
Стальное лезвие клинка,
Одним пинком придавит к полу
И проорёт: «Ну, всё. Пока»

И вдруг почуяв приближенье
Зловещей дамочки с косой
Несущей тихое забвенье,
Гниенье, холод и покой,

Ты растеряешься от страха.
Вся жизнь в сознаньи промелькнёт.
И находясь на грани краха,
Когда, казалось бы, вот-вот

Судьба отправит в руки смерти
И время жизни истечёт,
В аду тебя заждались черти,
Чтоб предъявить законный счёт,

Внезапно друг протянет руку...

Дикая яблоня в цвету...
Горькие травы и жаркий песок собирает для икон и риз...
Шепчут губы обожженные солнцем...
Сердце её в белом цветении...
Ночи её в холоде страшном...
Пища её в тишине, что когда-то была забвением,
Убивала убивающих бесстрашием.
Слово её злаком падает в небо...
Вечные тени ей стелют дорогу уставшей...
Там, где блудница стоит на коленях...
Не пред людьми, а перед Богом.
Голод и жажда...боль исступления...
Смиренное ложе на досках познания...
Что вам в ней...

Ледяное лезвие вдоль лопаток...
Ветер тронет листья предчувствием речи...
Возвращайтесь звуки к своему господину..
Он устал смотреть сны тысячелетий.
В первых каплях утра глоток диеза...
Жест отрыва струнных к наклоненной шее...
Обертоны воздуха, павшие вертикали...
Проливается сердце головокруженья

Между телом и Духом - застывшая нота


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2018
Свидетельство о публикации №118072000158

Ночь — наша робость.
Осень — пропасть.
Луна — двоит.
Давай, всё наружно
Потому что
Внутри — сгорит.


Затменье.
Называясь ярким словом
Ты лишаешься покрова.
Сомненье.
Это лезвие опасно
Тем, что небо слишком ясно.
Мгновенье.
Быть собой и чьей-то частью,
Начиняя капсуль счастьем.

Дух мой блуждает.
Награждает
Бес в ребро.
Добро?

А ты — неврастеник,
Тянешь денег,
И счет — зеро.

По — клёны.
Нет, не будет фотографий
Лишь наброски эпитафий.
Палёных.
Умолял ты больше...

Скажи мне, кто учил тебя сводить с ума
Восторженностью чистого вопроса
О том, что лук и что такое тетива,
Мне в грудь стрелой влетевшая весна...
В архитектонике, где стебли - шелест рук,
Скользящий глубже, выше, смертно дальше,
Где долго длинный полыхает звук,
Распахнутый на эшафоте клавиш.
Мы разберемся в титрах, в прописях зари,
Летя в стихи и долгое признанье,
В то равновесие, где мы легки,
Где слух направлен в ток исповедальный.
Ущербной вещью суеты модель...
Аорта...

Мир дому моему,
В нём жизни мой очаг.
Он духу и уму,
Важней бытейских благ.

У всех быть должен дом,
В котором центр их жизни.
В котором к ним добром,
Его пространство дышит.

И сложен мир, и прост,
Жизнь — лезвие мгновения.
Змея кусает хвост,
Путь всякий — возвращение.

И нужен дом, куда,
Должны мы возвратиться.
Где рады нам всегда,
Где ждёт нас, счастья птица.

Судьбу, как есть, приму,
С ней бесполезен бой.
Мир дому моему,
В нём, мира центр мой...
Марковцев Ю.