Летучий Голландец

Запускаем цепную реакцию как змея, летучего
(думает, что дракон, не верим) подхватит ве-
тер, уносится ввысь, разрезая пространство, и
время-рысь, или, не взлетев, упадёт, под ноги в
пыль у дороги, подберёт странник, как подкову,
или никто не заметит, странно, что заставляет
писать неустанно.

«Он посмотрел в зеркало, чтобы войти», постучал,
три раза, почтальона трель, два левой,прямых,тре-
тий в цель. Лель, уже там, с фавном нимфа, «сча-
стливы оба», флейты мелодия, одна для всех, «им-
перия»,идиллия,успех, здесь уже,ужи и змеи, дра-
коны, паны и другие болваны, придуманные и жи-
вые, а вы кто такие? концентрация материи, энер-
гии. трёхмерное тело, с дыркой в голове? какой?
чёрной, а где Ной? его представители? и другие
правители? Почесал лысину, перекрестил лоб,
«чур...

Когда же к нам вернется Свет Души,
Мы станем вновь как боги, свободные от тел,
Но отданные Свету до конца.
А свет пластичен и летуч, творить им наслажденье.
Не знает свет ни узости, ни заточенья,
Но лишь освобожденье в бескрайнем творчестве Любви,
Рождающей, не сотворенной.

Прикованность к Душе, слияние,
с Землею плотной расставание,
в Прозрачность Ока возвращение,
где эмпиреи в сердце обитают,
и полноценность Истины тебя прощает.

Где жизнь не есть процесс, но подлинное бытие...

Была в лесу я тёмном.
И где-то там в глуши блеснуло,
И в этом логове огромном,
К себе с огромной силой потянуло.

И я сквозь гогот тварь летучих,
Сквозь козни сброда ведьм,
Среди врагом-песков сыпучих
Найти сумела правильную ветвь.

И вот бежала долго-долго
К той света полосе.
Бежала!Было больно,колко!
Но нет как белка в колесе.

Всё тот же страх куёт,
Пытаясь сбить с пути.
Но где-то там в глуши поёт
Та птица,что пытаюсь я найти.

Та птица-друг,
Которая поможет выбраться из...

В стихах нелегко разобраться.
В стихах нужно просто жить.
И рифмой легко взрываться
И фразу не рвать как нить,
Ей все прошивать обиды,
Летучие слёзы и боль…
Всё видно, в стихах всё видно
И ненависть и любовь.
Они раскрывают правду
Стежками, сшивая печаль…
Огромная в сердце рана
Тебе ведь меня не жаль.
Я мало видала в жизни…
Я мало узнала дней.
Твердила себе «Проснись же»
Когда я была твоей.
Да, знаю, сама хотела
Сама от тебя ушла
Горячее своё тело
разумом я...

Вот дерево – в нём соки солнца, подземные ключи,
шёлк ветра, стойкость ста зимовок, ста перерождений –
теперь оно – листок бумаги
с отрыжкою чернильной у свечи
в подвале неизвестного поэта –
преемственность – когда поэт вдохнёт,
вернёт, нарежет
одну другую сотню слов ветвистых на плоскости молочной,
тогда природы память, труд и красота найдут
за этим всем, в какой-нибудь душе, очередное воплощенье,
дымясь листвой осенней, обретут они,
как часто происходит, в горне смерти...

Первый луч весеннего разбега
Проникает зорями в сады.
Посмотри, как небо голубело
На твоей ладони Красоты.

Посмотри, как звонко и летуче
Открывают землю небеса,
И бегут ручьями сильно и могуче
Токи обновления себя.

В ширь раскинув ветви
Мы сиренью встретим
Яркий луч весеннего тепла.
Отпуская спело ароматы смело,
Наполняем соками себя.

Чтобы в мир лучистый
Пышно народиться
Всем соцветьем радости, любви--
Нежною сиренью,
Звонкою капелью
И сердечным всполохом зари!

Разбившейся на кусочки мутного света май,
на кусочки светопыли, преломившей красоту пустоты.
Осколочные ранения дождя, прошедшего накануне,
словно тонкая плоть клубящегося сладкого воздуха,
оттачивающая рассеянное внимание.
Утро, приправленное черно-белыми кадрами рассвета,
дрожащего на лепестке засыпающей розы ночи.
Раскрывшийся цветок неба, облетающий редкими облаками.
Пробившаяся зелёная мгла поглощает сквозняк влажных аллей.
Лезвие полуденной бритвы, вскрывающее остроконечные шпили...

Усталый от сумрака город смотрит в затылок,
запутавшийся в переплетении проводов и полуночных маршрутов;
тяжёлая мантия туч спадает на плечи, на гриву
ощетинившихся обочин. Я пропадаю в ласковом воздухе, в летучих
гроздьях сирени бреду наугад – кто подаст бедному страннику,
потерявшему всякий уют, всякую ясность пути.
Из такси выгоняют с хрустом дверного замка. Пряничный
вечер перетекает в неисправимую ночь, а впереди –
задыхающаяся в тумане свинцовая лунная фляжка.
Тот не писал стихов...

- Первый, проецировал точки, разрезал сферы,
выкраивал время, конструировал темя, шил
шапки, кричал: « Up!» (при завершении дела),
был умелым, кормил семью, между делом, со-
чинял сказки, (доморощенный андерсон), скла-
дывал их в «салазки» (в стол), для себя, убивал
время, ну то, что осталось, (обрезки), забивал
ими темя, или освобождал от спама, копал
другим ямы, попадал сам, выбирался, начинал
всё снова.
- Становился новым?
***
- Второй, создал сверхценную идею, (поглотила
разум...