Летнее солнцестояние

Вновь я собою недовольна,
Вновь, проявив некроткий нрав,
Ударила словами больно.
Хотя, ты тоже был не прав...
Но оказался ты мудрее
И, извинившись, отступил.
Ведь пламя ссоры не согреет,
А заберет немало сил.
Любви росточек очень нежный,
И нелегко его взрастить.
И в летний зной, и в бурю снежную
Его непросто сохранить.
Но, если сохранить росточек-
В стужу согреть, в зной напоить,
То расцветет любви цветочек,
Ради него и стоит жить!

Опять вы про моря да горы!
Я верный труженик земли-
Мне наши сельские заборы
Милее к сердцу прилегли!

В воде противные медузы,
Как кислота у них вино-
И те же дыни и арбузы,
А бабы-так совсем не то!

Давно уж выцвел и задвинут
С югами тоненький альбом-
Как говорится-грейте спину-
Болезни вылезут потом...

***

Приятель,поменяв ограду-
Досок два куба,пуд гвоздей-
Залез в нежданную затрату:
Гонял копающих свиней-

Ругал соседа тракториста,
Что взял нетрезвый разворот...

Последняя неделя лета.
Еще по летнему погож
День, только утренняя дрожь
Спешащей осени примета.

И лето может быть усталым.
Так много солнца и тепла
Гранитам северных палат
Уже давно не доставалось.

Об уходящем лете память
И ароматна, и грустна.
На фотографиях Она -
Мой неожиданный экзамен.

Ее, вернувшуюся, осень
В свои объятья заключит,
А я не отыщу причин
И стану лодкою без весел.

Идем мы за руку держась,
По летним лужам от дождя
И капли тихо просочась,
Шалят под тканью.

Есть только мысли о любви
И наплевать, что впереди!
Нас разрывает на куски
Юность за гранью.

Вперед вдоль улиц и дорог,
Ведь счастье это не порок!
Без огорчений и тревог
Шагаем в небо...

Еще все только впереди!
Все для тебя и для меня!
Пока ты юн люби, живи
Свободным ветром!

Дождь идёт! Хороший летний дождь!
Что такое в небе сотворилось?
Он идёт, когда уже не ждёшь
В нашем пекле эту божью милость.

Выгорели сёла и леса.
Вороньё в полях справляет тризну.
И глядят усталые глаза
С грустью в небеса и с укоризной…


А на следующий день – вот это:


* * *

Догорает почерневшая пшеница.
Погорельцы проклинают дикий зной.
На жаре сорокоградусной столица
Задыхается от гари торфяной.

А грызловцы отдыхают в забугорье.
Нежат жирные на пляжах телеса...

Запах чистых страниц, мандаринов и ёлки,
Леденцов монпансье, шоколадки «Алёнки»,
Свежескошенных трав и букетов весенних,
Запах стройных берез в переплете «Есенин»,
Непрочитанных книг и заветных желаний,
Запах первых побед, как и первых терзаний,
Новой краски и парт после летних каникул,
Бабл-гама и чупса со вкусом клубники,
Разноцветных любимых пузыриков мыльных,
Запах маминых рук, бесконечно-всесильных -
Как все живо во мне, никуда им не деться,
Поселились навек во мне запахи...

Расписывает "бабье лето"
в осенние тона мой край,
но яркою палитрой цвета
играет ветер-шалопай.

Листву он обрывает смело
у клёнов, лип и тополей,
и, в продолженье беспредела,
по улицам гоняет злей.

Рябины листья заалели
в горпарке мягким цветом бра,
дрожат от ветра лапы елей
и сосен. Дивная пора

стоит сейчас на Черноземье -
в теченье двух иль трёх недель
по летней ласковой системе
продлится жёлтая метель.

Благодарю за появление этого стихотворения Наталью Каримову...

Очарованный летней забавой,
Я когда-то играл в жениха...
Я теперь не гоняюсь за славой,
Я привык от нее отдыхать.

Этот возраст меня очарует,
Он пророчит сердечный покой.
Я не верю теперь в поцелуи,
Я теперь не пойду за толпой.

Я когда-то тонул безрассудно
В море губ, в море глаз, в море лиц.
Появилась спасительным судном
Эта девушка из-за кулис.

И со сцены судьбы непутёвой
За рукав потащила меня,
И ушел я, красивый и новый,
Встретить радости нового дня.

Прогресса двигатель – общенье!
Не спор, не войны, не борьба,
А лишь высказыванье мненья.
Развитье мнения – судьба.

Окостенелость состояний,
Что ныне существуют здесь,
Ведут к мечте преуспеяний, -
Талант проникнут ею весь.

И дух его тревожит время
Наощупь, чуть, - неясен путь,
Не превратилось еще семя
В ростка младенческую суть.

Но постепенно, неуклонно
Древо растет, к звезде стремясь.
И большинство глазеет сонно
На форму древа, ей смеясь.

Но вот к весне оно созрело,
И...

Мы сели в карты поиграть:
Я - Кукла,
Ведьма - Свинка,
И стодесятая в роду
Принцесса – Бескровинка…
Сочли, что лучше в дурака,
Азартны не особо,
На кон поставили Себя,
Впридачу Полубога…
Столом служила нам доска,
Сидели на песочке,
Шутили,
Впрочем лишь слегка,
Боясь дойти до точки…
Сначала вроде бы везло
Принцессе – Бескровинке,
Но только Свинка так хитра,
Что видела картинки…
Я хоть и Куклою слыла
За длинные ресницы,
И светлый волос завитой,
Но, та ещё девица…
В неровный...