Лесть многие не принимают

Никто не знает где вообще,
Но жил, да был старик Кощей
Тварь любая: божья ль, нет
Правдой служит много лет

У Кощея в государстве
Он один сидит на царстве.
Только царь-то, было встарь,
Еще звался государь,
А в сегодняшний момент
Он зовется президент.
И когда бывает скучно
Он зовет своих подручных:
Мол, потеште-ка меня,
Нынче, прям, в теченье дня
Нечисть, дует в три дуды,
Кто туда, а кто сюды
А Кощей сидит и бдит,
Кто в дуду не так дудит...
И однажды приключилось
Ноту Черт...

Просто в этой жизни нужно научиться ждать,
Ждать, почти навзрыд щемящей боли,
Ждать и не бояться фальши, лести, коли....
Надеяться, любить, мечтать, летать.... И просто ждать!!!
Со временем улягутся страдания,
Жизнь потечет размеренной рекой
Затишье станет пунктом ожидания!
И вновь укажется путь невидимой рукой!!!
Ждать!!! Как не люблю я это слово,
Когда огонь кипит в душе, на части разрывает грудь!
Там сверху где-то держат нити вновь и снова,
Ждать! -кричат они- и преграждают путь...

Вот эра новая пришла, и что то людям принесла.
Этрусски пали -Рим пропал, черед язычников настал.
Те приняли Благую весть, но поняли как не Бог весть.
Сначала щеки подставляли, потом наверное устали.
Другим велели подставлять, кому? -язычникам опять.
Ведь "бить язычника не грех, святое дело, и успех!"
И что те в быте применяли, то христиане отвергали!
Этруссков(Римские) бани все сломали!, за баню иногда сжигали!
"Не мыться, значит плоть мертвить(), и духом бренность победить...

Сварог и Лада.
Кодекс предков и Римлян.
Эпизод Христианской астрологии.
Законы Хазарского Каганата.
Новая и старая мораль.
Мать Ольга.
Волхв Ягайло Ган.
Знамение.
Новые сказки.

Святослав

У крестителя отец, был удалый молодец.
Мудрый вождь его учил, древним знаньем наградил.
Был силен, и отречен, в договорах искушен.
Его барсом называли, так победы поражали.
Оселедец(шикху) он носил -родовитый отрок был.
С мощной грудью, словно бык, биться впереди привык...

Нам сказы, былины, рассказы и сказки
Народ, сохранив, в современность донёс.
Народу, для слова, запреты, указки,
Что новому срубу проржавленный гвоздь.

Любила малая я бабушек слушать.
Лишь солнце усядется на горизонт,
Сходились на лавку старушки-подружки
И я, ухватившись за бабкин подол.

Сидела, как мышка, тихонько-тихонько
На ситцевых юбках меж бабки колен,
Как в кресле своём, любопытная кроха,
И слушала сказы о разной земле.

Одна из бабулек – волжанка, другая
Приехала в...

Было солнце, было лето,
И в потоках ярких света
Все цвело и зеленело,
Сердце билось, кровь кипела.

На лугу у быстрой речки
Поднимался дым колечком,
Завивался узелком,
Исчезал за бугорком.
У костра лежал пастух,
Говорил с собою вслух.
Его слушала улитка,
Что несла свои пожитки
На натруженной спине.
Да в раскатистой волне
Две лягушки с окуньком
Любовались пастухом.

У костра торчит рогулька,
А на ней висит кастрюлька.
Супа мерное кипенье
Навевает сновиденья.
Погрузился в сон...

А помнишь, много лет назад -
Звенящий май, и солнце в луже,
И чистые глаза ребят,
С которыми по школе дружен.

И лебедь в парке на пруду,
И мамина лапша "по-флотски",
И "Смоков" хит What Can I Do,
Перекрываемый Высоцким.

Не знаю, чья виновна власть
И кто сие придумал средство:
Как будто бомба взорвалась
И разорвала в клочья детство.

И объясненьям - грош цена.
Читаю на могильных плитах
Друзей тогдашних имена,
Теперь безжалостно убитых.

И, поднимая к небу взор,
Грехи и беды...

Я живу в соседнем доме
Мне по почте шлют стихи
Их читаю на балконе
Видно пишут их лохи

Только время правду шепчет
Как из крана тушь/вода
Только сон мой душу лечит
Долго тянутся года

Я люблю готовить сказки
Одеваться в спесь листву
Моё тело жаждет ласки
И привыкла я к льстиству

Только слово мне не лечит
Знаю всё давно сама
Все погасли в доме свечи
Только светится одна

Время к пульсу прижимает
Думает ответа нет
Так луна нас обжигает
Много радостей у лет

И весны...

Недавно сон мне здесь приснился…
Иосиф Виссарионович в гробу зашевелился.
Сильно ругался, что гроб тесноват…
Гутарил, - на Генсеке… сэкономил бюрократ.
Коль на Генсеке чиновник сэкономил…
Русский народ он точно угробил.
С того света за Россией наблюдаю
И иной раз бывает, так страдаю,
Что на Калыму, бюрократов не всех отправил…
Многих пожалел, при себе оставил.
А они вон, что в Союзе натворили…
Великий, богатейший строй, развалили.
Чтоб миллиардами безнаказанно воровать…
Ничего не...

Не сподобился — мелок и сер, но ничтожно сумняще,
Растолкав всех, сумел всё ж пройти в первый ряд.
Раб душой, придя к власти, испытывал счастье,
Подчинённым, придирками в жизни устраивать ад.

Не любил, как все серые, умных и ярких,
Их унизить старался, облив грязью лжи.
И гореть не умея, боялся сердец их в них жарких,
И завидовал чувств красоте и богатству души.

Беспринципность свою называл — толерантность,
Бесхребетность свою — величал ума гибкостью он.
Считал гордостью хамство...