Лепестки роз

За боль,за страданья,
За горькие слёзы
Господь подарил мне
Алые розы.

Стоят эти розы
В хрустальном бокале,
Но горькие слёзы
Они не уняли.

А розы стоят
Излучая сиянье
Меня одаряя
Своим обаяньем.

И та красота
Сердце мне наполняет
Рождения чуда
Мой Мир ожидает.

И чудо воскресло!
И чудо родилось!
Любовь и тепло
В виде розы явилось!

Причин немало есть для слёз.
Не плачь, душа, и не грусти!
Мне жаль, что ни одной из роз
Отцветших вновь не расцвести.

Ах, эти розы! Эти розы!
О них писали столько раз!
Но неожиданные слёзы
Вдруг из моих прольются глаз.
19 августа 2010 г.

Белая роза тобою забыта,
Белая роза росою покрыта,
Снова смотрю я вслед самолету,
Сегодня весь день мне жить неохота.

Стала сегодня ты пеной морскою,
Снова не смог я поехать с тобою
И самолет давно скрыл горизонт,
У каждого мгновенья свой резон.

Белая роза тобою забыта,
Белая роза росою покрыта,
Спать не могу я в холодной постели,
Которую мы нагреть не успели.

Куст розы чайной вспоминаю
В моем саду, и наполняет
Тот аромат цветов прекрасных
Всю суть мою и плоть мою.
В глаза той девочке смотрю,
Что розу мне напоминает.
И вижу замысел Творца
В гармонии ее лица,
В глазах я вижу синеву
И свет Души, я в них тону…
Я в них тону ,и прозреваю,
И руки к девочке тяну:
«Дитя, тебя не обману:
Ты – это я! Я – это ты!
Не предадим Его Мечты!»

Бумажные розы
Размокли в сосудах,
Истлевшая бронза
Ржавеет посудой,

Луна розовата,
Отпели метели,
И ворох закатов,
Убитый в постели,

Хрустальную вазу,
Цветную тарелку
Вплетает в рассказы
О выцветших реках.

Читая фантастов,
Цитируя строки,
Стремится фонтаном
Безудержный рокот

По мёртвым и целым,
Из голоса — в массы,
Вонзая прицелы
В протухшее мясо,

Трезвоня сороке
О плесенном хлебе,
Глодая зароки
В неспрятанном небе,

Дымя папиросой,
Терзая рубаху,
Бумажную...

Вся в розах - на груди, на легком платье белом,
На черных волосах, обвитых жемчугами, -
Она покоилась, назад движеньем смелым
Откинув голову с открытыми устами.
Сияло чудное лицо живым румянцем...
Остановился бал, и музыка молчала,
И - соблазнительным ошеломленный танцем,
Я, на другом конце блистательного зала,
С красавицею вдруг очами повстречался...
И - как и отчего, не знаю! - мне в мгновенье
Сорренто голубой залив нарисовался,
Пестумский красный храм в туманном...

На камне выбитые розы,
Изящны, но в них жизни нет.
Они не вянут и в морозы,
Но не собрать из них букет.

Они не дарят аромата,
Не распускаются весной.
На камне выбиты когда-то,
Навек искуссною рукой.

Им лучик солнышка не нужен,
Им ни к чему глоток воды.
Зимою долгой злая стужа,
Им не несёт собой беды.

Живых роз в мире век короче,
И отцветёт, завяв бутон.
И чёрным станет лепесточек,
А был весною, алым он.

На камне розы, на могильном,
Искуссной выбиты рукой.
Под ними...

Загубили розу белую,
Наступив ногою.
Ничего теперь не сделаем,
Ей не быть живою.

Цветок розы ароматной,
Как любовь был нежный.
Стал теперь как символ смятой,
Миром злым, надежды.

И водою дождь напрасно,
Розу поливает.
Жизнь навеки в ней погасла,
Дождик зря рыдает.

Как же часто красу губят,
Даже не заметив.
Торопясь к тем кого любят,
Больше всех на свете.

Загубили розу белую,
Наступив ногою.
Как всегда спеша наверное,
За своей судьбою...
Марковцев Ю.

В душе моей белые розы печали
Опять расцвели – их меньше не стало,
Их ты посадила, когда мы расстались,
И вот они выросли – время настало.

Я все эти розы взращу и взлелею,
И поднесу их тебе – к юбилею,
И вспомнятся мне все наши встречи.
Когда были молоды и горячи,
В то время казалась нам жизнь бесконечна!
И верили мы в вечность души!

Но вот мы уже стоим у черты,
Назад нет возврата, не повторить!
Но знай, что прекрасные белые розы
Будут в душе моей вечно цвести.

А. С., 1989

Хочу рассказать вам о девушке.
Она продает зимой розы.
Киоск на трассе. В нем зябко.
Ведь розам не нужно тепла.

Она с ногтей выковыривает
зеленую грязь
и занозы —
когда покупателей нету.
Понуро сидит у стекла.


Студентка. И разведенка.
Она здесь годами мерзнет:
с ажурной подарочной лентой,
с пакетами в конус,
с ведром.

Она равнодушна к розам.
И к вечной азбуке Морзе —
дверей, расшатанных напрочь,
в душе и в киоске том.


Хрустит целлофан привычно.
Вот сетка...