Легкость

Небесной красоты цветок,
Свободен от всего, как ветер.
Воздушной легкости листок,
И нет милей его на свете.

Когда в бутоне раскрываясь,
Он предстает во всей красе,
В моих руках.
...Я улыбаясь,
Дарю красу его тебе.

Блаженный сладкий аромат,
Внутри себя он затаил.
Пустым окажется тот сад,
Который он не навестил.

Скажу одно - тебя люблю,
Я лилию тебе дарю...

Ей тридцать шесть, она еще цветет,
Как солнце осени, млажавой позолотой,
Она все так же в рвеньях и заботах
Из кубка жизни щедро негу пьёт,
И даже время не перечит ей,
Не смеет оборвать в ней стройность лада.
Случайной встречей утренней прохлады
Я снова полон бархата очей,
И легкости души, что память греют.
Ей тридцать шесть, мы сном давно знакомы,
Хрусталь дождя сокроет ее тенью
И заберет с собой осенней комой.
Прощай, прощай, мне хватит и того,
Чтобы елеем умостить порезы...

Сердца крик несется вдаль
Туда, где ты. И вновь печаль,
Как верная подруга, крадется тенью вслед за мной,
Лишая радости, веселия, покоя.

Она ко мне приходит в поздний час,
С недавних пор мы лучшие подруги,
И говорит о том, что быть могло б у нас,
Напоминая про души моей недуги.

Ее я вижу прям сейчас,
Расселась в уголке тут, свесив ножки,
Болтает обо всем: о том, что свет огней погас,
О том как все ж извилисты тропы моей дорожки.

Она глаголит про любовь,
Про то, что все - лишь...

Погрустим в закат,
Провожая пожар горизонта
Онемевшей легкостью сердца.
Провалившись в салат
Сочно-спелой травы,
Да прохлады небесной.

Восхитимся в союз
Дня и ночи, огня и воды
Собирательным нервом.
Отдаленную грусть
Обратим вдохновеньем
Молитвы смиренной.

Свечкой месяц причалит,
Облив гуталин
Туманной водицей.
Погрустим о начале,
Припомнив дорогу
И лица.

Зодиакальный свет в вечернем благовесте
Свалился на зениты куполов
Смиренной легкостью.

За колокольным треском
Приспущен нежный воздух
В разгуляй.

На ниве жара полевых духов
Прохлада хлещет умиротворенья,
И свечи лета раздувают искровую
Лилейных звезд.

Господь глядит устало
На вдохновение
Громады атмосферной,
Обернутой медовыми псалмами.

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

У подножья крутой горы
вороной остановит бег,
плечи скал как мечи остры,
но не тает под Солнцем снег,
вороной побелел как мел,
в гору выедет белый конь,
только тем, кто как голубь бел
не грозит золотой огонь,
размыкаю я грозный круг
и летят надо мной, летят
белый голубь, мой добрый друг,
черный ворон, мой древний брат.

У обрыва с высоких скал
Белый конь остановит шаг,
стрелы света слетят в провал,
но не тает подземный мрак,
оттрубит золотистый горн,
путы тьмы разомкнуть...

Твой голос до боли печальный
Никак позабыть не могла.
И даже на твой День Рожденья,
Я слов найти не смогла.

Зачем грустишь ты напрасно?
Обиду в душе затая.
Ругаешь себя постоянно.
Ведь знаешь, что все это зря.

Зачем себя судишь так строго.
Суровый вершишь приговор.
В тебе ведь волшебного много,
А в мыслях твоих часто вздор.

Не смей, не суди так жестоко.
Не смей никого ты судить.
Ведь сказано в Библии строго -
Обиды сумей позабыть!

Ведь было же много счастья.
Зачем...

Ты вчера мне душу растоптал,
ловко ты играл на ее струнах.
А потом,их с легкостью порвал,
ведь о чувств ах даже ты не думал!
Я себя тебе открыла,без остатка отдала,
пять лет жизни подарила...
Видно,глупая была...
Я твой лик боготворила,
сердце ты мое украл..
Как же больно,это было,
осознать,что ты играл..
Вся душа в кровавых ранах,
а на сердце тьма легла,
пять лет жизни,я любила..
В благодарность-пустота...
Все теперь вокруг пустое,
солнце,небо,жизнь моя.
Снегом сердце я покрою...

Вслушиваюсь в тишину,
в неуловимое колебание ночного воздуха,
в шепот капель воды из под крана.
Стеклянным экраном
холод за окнами просится в дом,
и я приму…
Будь моим гостем
посланец свечи ледяных фонарей,
если ты не один, то зови и ветреный говор.
Просим,
в мою тишину призрачным хором,
места хватит на всех у дверей
моего уютного сна,
В дом мой входят без стука
такие, как вы.
Может немного вина,
или чашку крепкого чая?
Ни звука…
Вслушиваюсь в тишину,
в мимолетную тень бытия...