Легко говорить

Легко, грациозно, игриво,
От строчки к строчке, словно мотылёк,
Все рифмы подобрав красиво,
Порхает мысль, и многим невдомёк,

Какой тяжёлый труд заложен
И в эту грацию, и в мастерство,
Зато до сердца путь проложен
Через мужское, наше естество!

Так может только женщина творить,
Своею красотой играя,
Да так, что сердце замирает,
На Жизнь, и Смерть способна вдохновить!

Такая женщина уже была –
Перед старейшинами Трои
По комнате из двери в дверь прошла,
Очаровала красотою…

И...

Легко обидеть скромного поэта,
Мол рифмы нет, наклон пера не тот.
Гнобить, смеяться и не ждать ответа,
Пусть знает своё место виршеплёт.

Однажды знатоком себя признавший,
Теперь старается учить всех, как писать.
"Великий критик", истину познавший,
Писать поэтам, начал запрещать.

На критику ответов не потерпит,
Поэт смиренно должен всё терпеть.
А критикан, красивой фразой слепит,
Он смог её из книжки подсмотреть.

Научно, всё по полочкам разложит,
Научит, что есть ямб, а что...

Легко просыпались слова,
как горстка бусин по ступеням -
непредсказуемый отскок
у разноцветного драже…
Беседа в темпе плутовства,
чуть слышный тремор нетерпенья.
Ты в нелюбви своей жесток,
а я в любви настороже.

Я не хочу тебя делить,
хоть понимаю, что придётся.
Я не умею умножать
то, что сложенью подлежит.
Истёрлась клавиша Delete,
но лишь коснусь - всё так же жжётся.
Уговори меня нажать,
потом ожог перевяжи…

2011-03-24

Говорят, что у лебедя
существует закон:
Умирает любимая,
Умирает и он.
Крылья сложит и падает
с большой высоты.
Если сильно полюбишь
так поступишь и ты!

Говорят, что очень чинный
Где-то город есть жучиный.
Мол, в краю Американском,
И зовётся Тараканском.

В Тараканске, в Тараканске
Тараканцы носят каски,
Ходят вместе только строем,
По четыре и по трое.

В Тараканске, в Тараканске
Изучают итальянский.
Вскипятят покрепче чаю
И весь вечер изучают.

В Тараканске, в Тараканске
Любят музыку и пляски.
Соберутся Тараканцы
И устраивают танцы.

В Тараканске, в Тараканске
Всё поделено по-братски.
По полмиски, по...

Говорят, среди тысячи звезд,
Он искал лишь ее одну,
А нашел миллионы слез
И сердечную пустоту.
А еще он нашел плоть,
Погубившую чувство любви.
А еще он нашел кровь
И оковы земной тишины.
И приняв эту кровь в дар,
Он зашел за границу судьбы,
И теперь он безмерно стар,
Но глаза его молоды.
А еще получил он власть
Поцелуем тушить огни,
Но когда он насытился в сласть
Все ушло, кроме чувства тоски.
И оно его жгло день за днем,
Год за годом, за веком век…
Бесконечно терзая сном
Так...

Говоришь, одни колдуньи
лишь рождаются у нас.
Это просто ветер дует,
ветер страсти жарких глаз.

Знойных, томных, с поволокой.
Скрытым пламенем внутри
манят за собой далёко.
Долго лучше не смотри.

Потеряешься, как в чаще,
в дебрях, лесовой глуши.
Станет жизнь твоя не слаще
хрена с редькой. Часть души

в них оставишь. Осторожней,
не найдешь, ищи - свищи.
Пылким взглядом мы ворожим.
Заблудившись, не ропщи.

Говорят, что перед смертью, перед глазами человека,
Проносится вся жизнь, даже четверть века.
От самой последней, до первой минуты,
Пролетают года, за долю секунды.
Все, что было когда-то, уже кажется сном,
Накрыто белым одеялом, а на нем,
Такой странный, разноцветный узор,
На который не можешь, не бросить свой взор.
Этот узор напоминает твою жизнь,
Все прямые и петельки -- это жизнь...

Говорит Шейх арабский Аль-Саид:
«Что видишь ты о Мудрый Насредин,
Какие беды и печали мне грозят?»
И ответил Насредин:
«Такие, о Великий Господин,
Которые ты выбрал сам
И ни кто другой.
Ведь выбор делает каждый,
Пусть даже самый важный и непростой.
Слава, богатство и ум ученый –
Толк пустой,
Коль не знаешь ты выбор свой.
Я лишь дам совет,
Идти путем своим,
Бескорыстно, не завидуя другим,
Прощая чужие прегрешенья,
И не ища отмщенья –
Тогда узнаешь ты то,
Что судьбою тебе...

Говорят, что "расствоанье - маленькая смерть".
Я, конечно же всегда об этом знала,
Только после расстования с тобой,
Я бы "маленькой" ее не называла...