Ледяные объятия

Фонарь всю ночь играл в пинг понг.. на раздевание с тенями
Метался лунный мяч, радея черных окон пустотой
Разбитых стекол льдинки с подоконников сгребая
Осень
Ссыпала в лужи
Онемевшей от ночного холода рукой....
Весёлый дворник утром, возомнив себя придворным полотёром
Нетвёрдо стоя на танцующих ногах
Безжалостно крошил скребком
Витиеватость ледянных узоров ..
Вандально обращая красоту в некчемный снежный прах ...

Я потерял, что ж — ты отыщешь,
Может быть радость, в этом найдёшь.
Ветер ослабнет — и станет тише,
Шум без мотива — это льёт дождь.

Тьмою безликой, ночь смотрит в окна,
Пасмурно — тучи, звёзд в небе нет.
Рядом с дорогой, клён грустный мокнет,
Голый — осенним, ветром раздет.

Зябкое время — поздняя осень,
В ней ледянные, с ветром дожди.
Воем тоскливым, ветер пророчит,
Что ждёт зима нас, всех впереди.

Что ж — и зимою, жизнь не прервётся,
Лес не умрёт — лишь уснёт до весны.
Будет...

Понять, уйти, забыть, вернуться!..

В переплетении судеб сомкнувшись, разминуться!

О ледяную дверь разбившись,

Кровавою стезёй пройти насквозь,

И нищетой до пустоты коснуться…


Игрой словами отравившись,

Ударом не-ответа отрешившись,

Быть преданным не раз! И не на час!

Откинувшись на спинку стула,

Под маской недоступности узреть тщеславия застой!

И малодушье суеты и страхи самолюбий,

как пятна, разъедают суть.


Не разлюбив и не простив,

Покинуть будни...

Неважно – дождь ли, ледяная вьюга
В глазах моих горит весна
Пылают огненные кудри
Небес сияет бирюза
Я не умею притворяться
Бушует роза как гроза
Слезой искрится, замирает
Приносит осень холода
тревожно проседью кивает
тумана шаль укрой меня
Осенний звон, сухой и четкий
Опала жёлтая листва
Осыплет щедро
Взглядом милым
Кричит осенний мой наряд
Я леди осень
Я красива....
Я как осенний листопад!

Снег и свет на подоконнике дышат душа в душу.
Кельтская меланхолия. Сердце вздрагивает шорохом птиц.
Зима прорастает узором папоротника на замёрзшем стекле. Слушаю
пульс ленивых часов, разбивая о белую тишину глиняный сосуд голоса. Искра

ласки, высеченная полднем из рудожёлтого камня солнца,
падает на черепки волглых девятиэтажек, шихтуя вспышки-тени
немых занавесок. Традиционность, бледная, как бумага, сдавливает полусном
ледяную пустошь ладоней. Собираю чёрно-белую мозаику...

В ритме реггей падает первый снег,
словно пишет стихи седовласый старец,
и бросает на землю сырые строчки.
Веет эхом. Бледные вены – и смех и грех.
Реквием, нежнее осеннего вальса,
заливает палатки цветочниц.

Первый снег – благозвучное бла-бла-бла.
Пунцовые кисти рябин приправлены
пергаментным мехом. Известковые тучи
шуршат над восковыми домами.
Ослепительная глухота пространства,
словно вскрытая раковина моллюска.

Засыпая не чувствуешь боли.
Время крошится мелом, рисуя...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЛИТИИ В ОДЕОНЕ

I-XX

I

Восстенаем, Господь, в слоте черных иглиц,
А сидят за Тобой фарисеи одесно,
Не узрят ангелки наших траченых лиц,
Звоновые Твои не живятся чудесно.

Ах, высоко лились золотыя псалмы,
Искрашали трухой нищету дарований,
Только сохнут и днесь на хоругвях гурмы
Василечки от сих иродных пирований.

Вижди, Господи, нас, буде слава Твоя
Не превянет-горит, осеняя церкови,
Гордовые певцы умножали ея,
Горла их пропеклись чернозмейками крови.

II...

Ты прячешь душу под подушку декабря,
и губы убаюкиваешь снегом;
безмолвие домашнего ковчега,
как на груди пригретая змея.
В зрачках из серебристого графита
мерцает ночи сталь. Сквозь сумрак, за версту –
улыбки нить – намёк на наготу,
на снежный блеск полей под ядовитым
туманным причитанием норд-веста.
Подснежник тишины – в твоём венце;
и ты сидишь на ледяном крыльце,
гадая на кофейной гуще сердца –
где в глубине тоски библиотечной
склонилась тень над шёлком Ариадны,
и фонарей...

Неуютная, буйная рань.
В палисадах черёмух кипенье,
Шевелит ветерка дуновенье
Приоткинув рассвета вуаль.

По низине, реки молоко
Расстилает парные туманы,
И как будто лакает сметану
Старый склон, как проказливый кот.

Это Русь моя - синяя, ранняя
Пьёт из трав ледяную росу!
Обнажая берёзы красу,
В хороводе кружатся венчальном.

На долины стекает рассвет
Умываясь росою медвяной.
Я от той красоты, просто пьяный!
И милее её, сердцу нет!

Рассвет взмахнёт крылом
над царскими вратами,
как горлица на ледяном ветру.
Блеснёт лампадка солнца
пылью известковой
над овнами безмолвных облаков;
и горизонт, тяжёлый на подъём,
подкрасив губ бесцветную обложку
цианом и алойным бледным соком,
постель заправит в горькую траву.
В глазах – оттенок почвы и коры;
в ладонях – снежный танец лазурита.
Далёкий брезжит свет подвесками граната.
Ты багряницей утаишь огонь в груди.
Пусть всё закончится, начаться не успев,
глубоким сном на...