Лечь

Под палящим солнцем Рима,
Брошенный в услад толпе,
Я, сквозь щель стального шлема,
Пыль глотаю на песке.

Острый меч в моей деснице
И чеканкой крытый щит.
Кровь засохла на реснице,
Тело, как в огне горит.

Я поднялся на колено,
Сердце рвётся из груди.
Выжившего - ждёт Свобода,
Как награда, впереди.

Мой последний поединщик
Галл Феокл – смерти тень.
Он не знает поражений,
Убивать ему не лень.

Мы сошлись в смертельной битве,
Одному – придется лечь!
Только так достаться может...

Объятья вешние венком сонетов нежных
Я сплел в груди, когда по краю крыши
Ты танцем ночи белой промелькнула
и одеждой
Тебе служила нагота, когда я слышал
Твое тончайшее звучанье ласк ночных
На шпилях синих сосен, в сердце лунном,
И спутником тебе была одна из нимф,
Одна из муз, одна из флейт приблудных.
Простор дыхания, воскуренный в цветах,
Тебе сопутствовал мистерией лиловой.
Я не держал тебя на риск свой, на свой страх,
И ты со мной теперь, лишь в памяти безмолвной,
В терновой...

Пусть ляжет на листок
все то, что томит душу.
Пусть слякоть неудач
вся вытечет наружу.
Очистится душа, и тело - оживет.
И в пепел тот листок
пускай свеча сожжет!
И ветер унесет
все, что мешало жить -
И прошлое я больше
не стану ворошить.
Протянет солнце луч -
как ниточку с небес.
И я пойду по ней.
С поддержкой,
или без!

Кто кровь души в стихи свои влагает
И чьё перо безтрепетно как сталь,
Меж Богом и землёю пролагает
Незримую тугую вертикаль.

И нет для сердца вожделенней доли,
Чем взрывом света обезсилить тьму
И возвестить благую Божью волю
Несчастному народу своему.

Я вдохновляюсь благородной целью,
И к Господу запрос мой небольшой:
Не дай мне лечь презренной ПАРАЛЛЕЛЬЮ
Промеж Тобой и Русскою душой.

Как много тех, с кем можно лечь в постель...
Как мало тех, с кем хочется проснуться
И жизнь плетет нас словно канитель
Cдвигая нас, как при гаданье блюдце.

Мы мечемся - работа, быт, дела.
Кто хочет слышать, все же должен слушать.
А на бегу заметишь лишь тела,
Остановитесь, чтоб увидеть душу.

Мы выбираем сердцем, по уму,
Порой боимся на улыбку улыбнуться
Но душу открываешь лишь тому,
С которым и захочется проснуться...

Что мы можем, что желаем,
Кто мы есть, какими будем?
Испокон вопросы эти
Задавали себе люди.
Испокон, а, значит, вечно,
Счастье в мир нести старались.
Но по разному, конечно,
Это счастье представляли.

Уходили миллиарды,
В тьму, откуда нет возврата,
Рядом с истиной блуждали,
Все блуждали где-то рядом.
Мысль пытливая горела,
На кострах и столбах пыток,
В храмах душных еле тлела,
И тупела, ставши сытой.

Но труды тех, кто шел раньше
Не пропали в тьме бесследно.
Ведь разрыв...

«Список журавлиный», преодолеть не смог, до
середины, да и зачем, вся эта суета, и напря-
женье, проще лечь и ждать, что встретится,
то и твоё, бежать не надо, дома мы, а крысы
первыми, они, всё чувствуют и знают, всё
острее, как рыси, только тоньше шея, и зубы
меньше, а длиннее хвост, вот в этом сущность,
весь вопрос, и что нам делать, как нам жить,
не надо, память ворошить, кто старое помянет,
вон, а если глаз один? то он, пусть остаётся,
а болтливому, язык, пусть улыбнётся, и...

Через таможни и границы,
чтобы пропеть весенний гимн,
со всех сторон слетелись птицы
к подругам, сердцу дорогим.

Цветов огромные букеты
под этот праздничный денёк
летят со всех концов планеты,
чтоб снова лечь у ваших ног.

С утра, забыв про всё на свете,
пораньше, чтобы не проспать,
летит весенний тёплый ветер,
чтоб вам причёски растрепать

Летят цветы со всей планеты,
летят и птицы, и ветрА.
Но им не обогнать поэтов,
что вас поздравили с утра.

И в их наивных...

Еще лежат сугробов шапки,
И на реке не тает лед.
Но дух весенний, сердцу сладкий,
Нас крепко за душу берет.
Еще, бывает, подморозит,
Поземка зимняя кружит,
Но ветер всюду хмель разносит,
Как Лель над сердцем ворожит…
И поутру, весною пьяный,
Встречаю красную зарю,
Ее приход, такой духмяный,
Как запах ангелов в раю…
Иду по улице неспешно,
И грез вдыхаю аромат,
И сердце бродит безутешно,
По облакам, где райский сад.
Оно поет, как будто птица,
И ввысь стремится улететь –
Какие...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...