Лавочка

Как на Чистых прудах завелась вдруг нечисть,
На семи ли ветрах утки занесли
Из гнилых из болот, словом, издалече
Или дворники сор с улиц намели.

Но устроила тварь от людей незримо
Чистопрудный свой быт, кодекс и закон,
А прикрылась от всех проходящих мимо
Отраженьем в воде из чужих окон.

Там русалки не прочь ночь похороводить,
Водяной, сам не свой, просится в запой,
Домовой, чёрт дурной, всеми верховодит,
А порядок у них – чистый домострой.

Как на Чистых прудах над бульваром...

Об этом не пристало говорить,
Про это неприлично думать даже,
Когда огонь желания горит,
Да так, что помыслы черны от сажи.

И я, как водится, с собой борюсь,
Готовлюсь посвятить себя отчизне
И в редкий вечер, если не напьюсь,
Томлюсь, но думаю о смысле жизни.

А смысл, семейный сотворив бедлам,
Кроссворд решает, бытом озабочен,
И в то же время, как бы между прочим,
Домашних расставляет по углам.

Как у Христа за пазухой согрет,
Вдыхаю сладкий дым своей отчизны…
Не может человек...

До чего ж хороша, моя Клавочка!
Что за любо-душа, вся в булавочках,
Щёчки в мушечках, попка в рюшечках,
Что игрушечка, моя хрюшечка.
А за что мой почёт особенный –
Счёт копеечке обособленный.
Втихаря из-под прилавочка
Всё достанет моя Клавочка,
Кому подсвечники, кому колготочки,
Мне же грешному - из-под кофточки.
Приоденемся, приобуемся,
Друг на дружку не налюбуемся.
Жизнь-совет да любовь. Пятистеночка,
Хоть скачи в галоп летку-еночку.
Гуси-лебеди, мази-баночки,
Скатерть...

«Если виновный достоин побоев -
Бить однозначно, подонка лечить».
Здесь возникает вопрос про другое -
Сколько отсыпать и где отпустить?

Действие это должно под приглядом
Быть непременно, решает судья.
Судей библейских, левитов плеяда
Так поступала, законы блюдя.

«Всяк, проигравший пред обществом тяжбу,
Во искупленье гражданской вины
Пусть аккуратно на лавочку ляжет
И аккуратно приспустит штаны.

Сорок ударов, не больше, с оттяжкой
Можно позволить влепить по суду
Пряжкою, чтоб...

Меня сочтут обманщиком,
Да только я не лгу:
Вином из одуванчиков
Торгуют на углу.

Уж, если одурачивать -
То как-нибудь хитро:
Вино из одуванчиков -
Ведь это же ситро!

Нашли же чем попотчевать
Доверчивый народ, -
А очередь, а очередь,
А очередь растет.

Закройте вашу лавочку,
Не стоит тратить пыл!
Вина из одуванчиков
Никто еще не пил.

Алхимики, не вам чета,
Тузы и короли
Вина из одуванчиков
Придумать не смогли.

Напрасно вы хлопочете,
Товар у вас не тот, -
А...

Как беспокойна рябь седая
На покрывале голубом
Её неизмеримость в стае
Небесной житницы надлом

Плывут по небу караваны
Предвестники холодных снов
Вбирая реки и лиманы
Озёра, лужи, блеск зрачков
Вериги падших, слёзы лишних
Бессонницы вороньих орд
Печальный лепет спелой вишни
Часы, аккорды, Вас милорд

Всё дальше, дальше рябь ложится
На лица, кладбища, мосты
На бесполезные бойницы
На погрусневшие кусты
Всё утопает в серой каше
И серых ангелов полёт
Свинцовым холодом сияет...

Что нового расскажешь мне, печаль?
Изрытых тротуаров толк весенний,
Крем прошлогодних трав, седая даль,
Хрустящий воздух на древесных гребнях,
Аллей коричневая плавь в огранке фонарей,
Беспутный ветер на клетях балконов.
И тот же свет луны, больничной желтизной
Текущей по карнизу, тех же фей
Дыхание на улице ночной, бездонной,
И от свободы вин плодящей гульбищ зной.

Что нового расскажешь мне, апрель?
Голодный взгляд прохожего бродяги,
Собачья брань в рассадниках теней,
Дождей...

Молодеют дубы и березы,
Зеленея на ветках листвой.
Очень скоро распустятся розы,
И газоны укроет травой.

Красит лавочки в парке садовник.
Детвора, разыгравшись, шалит.
И девчушка, забравшись на холмик,
Кувыркнувшись, комочком летит.

Озабоченный окрик мамаши.
Мам иных укоризненный вздох.
Нет весны дней цветения краше!
И игры разыгравшихся крох!

Я хожу в шапке, полупальто.
Он – тоже в шапке. Мой друг.
У него – «Макар», ну и что?
- Вынь-ка, руки свои из брюк.

Я хожу в ватнике, зимушке рад.
Он – тоже в ватнике. Мой брат.
У него под ватником – автомат.
- Эй, «Мерс» сдай-ка чуток назад.

Тяжело – в ватнике. Наст скрипит.
Синицы цвенькают. Лес звенит.
У товара нынче – не товарный вид.
Спортился. Вышел его лимит.

«Калаши» - мешают, «Макаровы» - трут.
То ли дело – подворотнички.
Белые. Офисные. Переводов зуд.
Не банки...

Что больше, век или мгновенье бабочки?
Что лучше, смерть на острие зари или постельный бред седин?
Открытый космос сердца, вселенской бездны лавочки,
Им тысячи имен, язык любви един,
Язык любви и смерти, язык рожденья света
И вдохновенья тьмы, язык природных яств.
Что крепче, мрамор колоннад иль струнный квартет ветра?
Что ярче, ожерелье солнца или янтарь богатств?

***
Что ближе, бродяга святой или лица
Согретые светом домашних забот?
Мы то, что мы мыслим,
Так мне говорил какой-то...