Ласкаться

Дружок,
Накинь на плечи плед,
Зажги свечу, садись поближе.
Истории печальней нет.

Жила когда-то Пассатижа
В одной столярной мастерской.
Раз как-то, проведя с доской
Весь день, столяр (как звали деда
Уже не помню – Карло? Педро?
Не важно.) сделал мальчугана.
Он вышел как живой. Но странно
Был назван мальчик – Буратино.
Что ж, в век засилия латино-
Американских сериалов
Как только и не называло
Детишек наше населенье.

Ты наберись, дружок, терпенья
И слушай дальше. Мальчик был...

Альты, басы и баритоны-
Проснулся тракт.
Квазисимфония клаксонов-
Увы, не в такт.

Игра с утра без партитуры
Течет ручьем,
А дирижерская натура
Тут не причем.

И сам не свой от этой жути.
Я много лет.
Мне не впервой шоссейным тутти
Встречать рассвет.

Движения вечного законы
Вершит народ.
Альты, басы и баритоны-
Круговорот.








Тишь в вышине оторочена пихтами.
Снег невесом – бесконечность украл.
Верхнее, Нижнее, Светлое, Тихое –
Кто вас придумал, озера? Урал...

Иногда наступает голод,
Сумасшедший звериный голод,
Но не голод к обычной пище -
Голод к женской горячей ласке,
Или женскому просто телу.
И встаешь ты рывком с дивана
И бросаешься в пропасть ночи,
Ищешь ту, что ослабит голод,
Сумасшедший звериный голод.
Это может быть дискотека,
Если ты и красив и молод.
Это может быть проститутка,
Если ты безнадежно стар.

Но другой существует голод,
Сумасшедший звериный голод
Но не голод к обычной пище:
Голод к яростному писанью
На листке...

юным девушкам приходится
она девушкой
едва дыша
она к подошвам ног моих освобождает свой зеленый рот
о одна ли из тысячи девочек или двух тысяч девушек или из пятисот
бедных
несчастных
женщин
с напряженной
как арфа
душой впотьмах
с хваткою мертвой
сестра ей
приходится
сестрой
расчет ее так прост ее никто не
томит даже тот
кто ласкал забыл
о ней песнь

Махну рукой на то что есть,
А то что будет, всё забуду,
Холодным ветром я промчусь над всей землёю,
Куда ж ты делась ангел мой?
Куда ты улетела?
И почему меня пустоте в объятия пустила?
Передомной открыла дверь, пустота глухая,
Укрыла от назойливой любви, что как свечу меня сжигала,
Теперь я тенью в путь пойду, и за собой ссожу мосты, и пустотою
Оставлю криком на столе, записку с болью!
Мне всё равно до их них чувств, мне всё равно что больно,
Теперь я истинная боль, теперь я...

Видя такое его состояние я отреагировала:

У скалолазки,
Понимавшей толк в таких делах,
Внезапно закружилась голова,
Увидев Робота на скалах.
«Куда же ты? – она взывала –
Не лазь, сорвешься, упадешь!»
«Себе другого ты найдешь!»
«Зачем ты так? Не нужен мне другой!
Постой ты! Подожди! Я за тобой!» -
Звала она, цепляя снаряжение и каску.
«Вдвоем поднимемся к вершине,
Ты там узнаешь мою ласку,
Где синий ждет простор небес!»
Но он не слушал, дальше лез.
Она пошла за ним...

Я разучился улыбаться,
Весна тепла не возвращает,
Цветные сны уже не снятся,
Друзья всё реже навещают...

Теперь зима холодной стужей
Коснулась сердца моего.
Вдруг никому я стал не нужен...
И мне не нужно никого.

Всё в этой жизни надоело,
Не радует ни вкус, ни цвет,
И ласк земных не ищет тело,
И дум небесных тоже нет.

Родные стены - не отрада,
Мой кот ушел, издох мой пёс ...
Всё есть, но ничего не надо,
Поплакать бы... Но нету слёз.

Мне всё равно, куда идти,
И где...

Нет, счастья без радости,
Нет, ласки без нежности,
Нет, жизни без слабостей
Судьбы без огрешности.

Нет, слова без голоса,
Нет, песни без музыки-
Есть люди без голоса
Что одеты с безвкусицей

Есть, жадность прочтения
Есть дикая мелочность,
Есть, блик уважения,
И слепая уверенность..

Есть, сущность невзрачная,
Есть, личность открытая,
Есть, истина мрачная-
Нам с детства привитая.

Есть, боль не ушедшая,
Иль тень пережитого,
И страсть сумасшедшая
Недавно открытая.

Да, в...

Свет ночной, ночные тени...
Губы, руки без конца...
Ряд прекрасных изменений -
Милого лица!
Яркий блеск и пурпур прозы,
Слов не говоря...
Удовольствия и ласки...
Все божественно!...
...Не зря!...

Ах! эти дамы полусвета,
Обманчив взор их в час ночной.
Их слог как звонкая монета,
А на устах - огонь живой!

Любви таинственные жрицы,
С довольной маской на лице.
Кто возжелает вас, те принцы,
На ярком золотом тельце.

Ваш путь плачевный, кто осудит
Из века в век скорбящих путь?!
И ласк безумных не забудет,
И звёзд, что падали на грудь.

Огни былых великолепий
Скрывает ваша седина.
Ах! слишком много междометий,
В душе у дам тоска одна.