Лампа

Над страницами – тень счастливых.
Неподвластно счастье морщинам:
Самурай взял в жены дух ивы,
И она родила ему сына.
И при свете бумажной лампы
Золотистыми вечерами
Им казалось, что жизнь отрадна,
Словно детское оригами.
Счастье молодо, но не вечно:
Не погубят – погубим сами.
Самурай овдовел в тот вечер,
Когда иву срубил крестьянин

Наши глаза,
Исполненные сиянием ночи,
Переливаются нежным секретом.

Как храмы в скалах Каппадокии,
Хранят молитвы
Тайных служб
Первых христиан,
Так эти стены, помнят бессрочные
Клятвы,
Освещенные ветром,
О том, что на этом пороге
Тебя всегда ждет
Вкус диких трав любви.

В сплетении душ
Обретаем единство тепла.

Приветствуй Венеры восход.

Посмотри,
Как бросают зависть сады
Неоновых пресных
Ламп,
Растекаясь по снежной груди
И мраморным бедрам твоим.

Город умер...

В тот день ни что не предвещало…

А впрочем, я начну с начала –
Год олимпийский, год афганский.
Уже решил Натан Щаранский
Покинуть Родину мою.
А я тогда стоял в строю
Защитников её границ -
В краю морошки и куниц,
Лосей, медведей и карелов…

…Сияние в ночи горело
Полярной строгой красотой.
“Сначала громкий окрик – Стой,
И очередь поверх голов” –
Чеканный ряд железных слов
Устава службы караульной
Стучал в виски. Накладкой дульной
Торчал АК из-за спины…

…”Ах, если б не было...

Который день куда-то снег идёт,
идёт, и не уходит, и не тает.
Душа моя над вечностью летает
и в пятки никогда не упадёт.
Душа поёт - ом мани падме хум…
Полынный дух под потолком витает -
дымка спираль серебряно-витая
неспешно тает где-то наверху.
Как нежно-сладок голос цисяньцинь*,
как голову кружат под звуки мантры
волшебных благовоний ароматы
ленцой неспешно тлеющей пыльцы.
Как колокольчик бронзовый лукав,
чистейшим звоном оттеняя вечер…
Нефритовому Будде гладит плечи
моя рука...

Сонная нынче погода,
В городе властный туман,
Это весенняя ода,
Или осенний роман.

Улицы мглою объяты,
Тишь и спокойствие сна.
Пропиты чьи-то зарплаты,
Капают струйки вина.

Счастье — обычное дело,
Радостей не перечесть!
В драку полезу я смело,
Чтобы отстаивать честь.

Гаснут фонарные лампы.
Утро, румяной зарёй,
Лицам проснувшимся штампы
Ставит своей пятернёй.

Сентябрь 1998

О Пушкин, раб я твой на век!
Ты был такой же человек,
Как все мы тут, помазаны одним.
Я восхищен тобой, твоей судьбой!
Не каждому дано, уйти так, как
Это сделал ты. Прозрели
Старые волхвы и песни
Новые слагают, о том кто жил
И кто почил на землю русскую
В смятение. И много лет уже
Прошло, а мы всё также
Почитаем твои труды на полках
Книжных бутиков или в скворечнике
Своём сидя под светом тусклой лампы.

Запах румян и шорох кулис,
Свет ксеноновых ламп,
Тусклые лица старых актрис,
Горький налет телеграмм.

Снова на сцене и снова в игре -
Завтра, сегодня, вчера,
В созданной гримом рябой кутерьме,
Я забываю, кто я.

Будет сегодня аншлаг иль провал –
Сущность в итоге одна:
Карл у Клары кораллы украл,
Клара его поняла.

Зависть, предательство, ревность и боль –
Зритель не должен узнать,
Что ж улыбнись и спрячь слезы герой,
Третий звонок, начинай!

Квк заблуждение порой ничтожно,
Перед осыпавшемся таинством любви,
Колючие засушенные слезы
Своим величием и радостью легли.

Ты родилась сегодня вновь загадкой,
Улыбку вкручивая праздничных свечей,
Глянь торт своею сладкою повадкой,
Осматривает монотон других вещей.

Стаканы перезвонами шептались,
Стучали ложки мельхиором бив фарфор,
На них смотрящих голубых очей,
А посредине самовар уже на грани,

Дымясь трубить готовность для гостей.
Заварен чай, засаленные стулья,
Картинка...

Сменить статус на живую душу
Отключить лампы, посидеть в тишине
Старый мост печали разрушить,
Написать яблоком на стене..
Ходить по периметру из угла в угол
Набрать номер дома взяв чётки в руки
Почитать стихи на санскрите,
Протереть пыль на окне.
Затем вдыхать озон внутрь,
Сесть и слушать океан.
Все стереотипы разрушить
И покинуть капкан...

упомянутый костью размежет сукно.
изнурительных дней развернув сериалы,
кто то хочит велеть, этнографии резав руно
подгибая колени опальных разбитых кварталов.
Койсаны в меже по подъездам
хибар меж облав.
Потребительских чувств остывают манеры,

наводнить, контролируя рынок,
недвижимость,
скидки забав.
выходя далеко за отписанных нравов приделы.
Постепенно теряет достаточность, микрорайон,
а пустые дома, прогоняя бомжей.
с молотка покупают
снабженцы сырьем за бесценок...