Ладони

Январь.
Рождественский воздух
свеж, как иней,
и чист, как ребёнок.
Падает снег на ладонь,
будто бы
уронила слезу роза
и умерла
от нежности линий.

Улыбнулся туманный месяц.
Время побыть одному,
высекая
искры безмолвия
из каменных глаз
полночи.
Тающий блеск звезды,
словно тающий
снег на ладони.

Там, где будет гостить новый день,
Там, где рядом родные глаза,
Я впервые признаюсь тебе,
В том, что раньше не смог рассказать.

Если ты понимаешь без слов,
Если твой не меняется взгляд,
Каждый знает, на что он готов,
Что не будет дороги назад.

И когда на ладони ладонь,
И когда в удовольствие боль,
И когда поцелуй как огонь,
Может нас здесь настигла любовь.

15.09.2009

Я же знаю, ты любишь шалить,
Так, чтоб было обоим приятно.
Ты не можешь его не любить,
Он же входит туда и обратно.

Что естественно, то хорошо,
А особенно, если красиво.
Если мальчик поглубже вошёл,
Значит девочка будет счастливой.

Совершенству предела ведь нет,
Как и нету преград между нами.
Я ведь знаю один твой секрет,
Ты его хочешь трогать губами.

Не смогу я тебе помешать,
Как же так, отказаться от счастья?
И в ладони твои не спеша
Помещается главный участник.

Он...

I

Серая чешуя берега.
Разбросанный жемчуг волн
на солёных камнях.
Вечерний ветер
тает
в туманной зелени гор.
Холодная рана моря
раскрывается
осенней розой
среди можжевельников
и кипарисов.
Протяжную песню чайки.
встречает
закат сентября.

II

Прибой
врезается медным громом
в осенний рассвет.
Под проснувшимся небом
тает симфония
южных птиц.
На склонах гор
тень вчерашнего дня,
собирая последние звёзды,
соскальзывает
в дымку ущелья.
В прохладном зеркале моря...

«И крохотное сердечко
раскроется на ладони».

Садист? (маньяк?) разрезал, расколол,
на два кусочка, сердца половина, другая,
тоже неповинна, как тополь, уходящий в
даль, и след его, нам очень жаль, озёрное
начало, и конец, ах чуден миг его венец,
прейдёт опять? и пчёлки жало, не выколет
твоих/мне глаз, простонет ветер нам атас,
не умолкая, навсегда ни днём, ни ночью,
(ерунда), из слов и рифм, заполнит, (дейст-
во), раскрасит крик, его злодейство, (как
эхо отразиться вдруг...

Давай мы с тобой улетим на луну...
Давай.
Построим для нас лунный домик...
Пить будем в нём чай.

Из звёзд мы построим на небе для нас...
Чудный мост.
И будем гулять под дождём...
Под дождём... ярких звёзд.

А звёзды над нами кружась...
Будут падать... вниз.
Ладони подставив смеясь...
Станем звёзды ловить.

Звёзды в ладонях... не обжигая...
Сияют для нас.
Мы... загадаем желанье...
Это наш... звёздный час.

Давай мы с тобой улетим на луну...
Давай.
Там среди звёзд... есть...

Дело сделано, Слово сказано,
А я жду да жду, не дождусь никак.
Круг меня вокруг, много разного,
А судьба ладонь, сжала вдруг в кулак.

Торопил-спешил и свернул не там,
Не туда зашёл, впереди тупик.
Обращался зря, с просьбой к Небесам,
Промолчал в ответ, солнца яркий лик.

Злые, добрые — люди всякие,
Мне встречались здесь, на моих путях.
Не заглядывал, к ним за маски я,
Выдавал их суть, мне их блеск в глазах.

У судьбинушки, на ладони я,
В кулаке её, скомкан, сжат в комок.
Время...

Пух невесомый, первых снежинок,
Тает коснувшись, ладоней тепла.
А в луже крошево, чуть мутных льдинок,
Есть во льду тонком, хрупкость стекла.

Меньше с годами в сердце восторга,
Белой красою, зимы ледяной.
Зимняя скользкой, бывает дорога,
И ненадёжна, тропа под ногой.

Падает снег, неся весть о метели,
А душе хочется солнца с теплом.
Станет ознобом, мороз первый в теле,
И я с прогулки, спешу скорей в дом.

Первый снежок, чистый словно невинность,
Мир запятнает, следами людей...

Розовый лепесток, упавший на ладонь,
Может сказать больше тысяч слов.
Взмах крыльев бабочки перед твоим лицом
Приближает тебя к просветлению
Быстрее многих книг,
Сбрасывая десятки смысловых оков.
Только вглядись и обретёшь огромное в малом.
Без усилий и достижений достигаешь.
Ты скажешь – это ничтожно? Не важно?
Но это жизнь в тончайшем её проявлении,
А ты частица этого.
Энергия Бога у тебя на ладони,
Позволь себе принять её.
Энергия Бога у тебя перед лицом,
Позволь себе увидеть...

...И этот дождь закончится, как жизнь...
И наших душ истоптанная местность
с провалами изломов и кривизн
вернется в первозданную безвестность.

Там, в темноте, Предвечная Река
к своим пределам тени предков гонит,
и мечутся, как звери, облака
под взмахами невидимых ладоней,
и дождь, слепой, неумолимый дождь,
питая переполненную сушу,
пророчеством становится, как дрожь
художника, рождающего душу.

...И наши голоса уносит ночь...
Крик памяти сливается с пространством,
с молчанием...