Ладья

Ой, не звал бы меня ты на подвиги,
Коих я не могу совершать -
Мой удел уминать подоконники,
Да старушкам в альбоьы писать.

Ты ж, как царь тот, Иван, сын Василия -
Ещё молод и крепок при том,
Ну а я уж давно от бессилия
Повернулся не крепким умом!

И погряз я в простейших рифмах,
Не гляжу уж совсем на размер,
И творю позабыв о ритмах -
Не гожусь молодёжи в пример.

Так куда мне с моим-то рылом
Лезть в калашный купеческий ряд?
Нет, родной мой, с таким строчилом*
Не спою вашей...

У вас ,тоже, сохнет трава?
У вас ,тоже, асфальт плавится?
А знакомая в Мурманск звала,
Ей погода прохладная нравится.

У вас ,тоже, безветренный зной,
У вас ,тоже, дела не ладятся?
Я в жару по натуре дурной,
Мне в жарищу никто, и не нравится.

Вот за окнами дождик идет,
Стало сыро и очень ветрено.
Ах какой же я был идиот,
Предложение исчезло безвременно.

Так обычно меняет судьбу,
Чудотворный эффект проявляется.
Или быстро уснул крепким сном,
Или в зной здравый смысл изменяется...

XX век

Вал над галерою навис,
Остановились воды.
Закончил странствия Улисс,
Уставший от свободы.

Умолк слепой певец богов,
Но призрак жизни вьется
Там, где ни попранных слогов,
Ни рифм не остается.

Никто, Эсфирь, не говорит
На смертном перелете,
И пламя темное горит
В надмирной позолоте.

Века умчались, а досель
Чадит в руинах Троя,
Итака ладит колыбель
Для нового героя.

Тоской гремит сионский лот
И разбивает душу,
И он под пзолотом высот
Переступил на сушу.

Но...

Огнь тепличных цветов, сих карминовых залов уют
Полюбить ты смогла и не знала в безумные годы,
Что гранили валькирии нашей тоски изумруд,
Звезд оправы украсив им и смертоносные оды.

Освященные скорбью, туда полетели они,
Где умеют ценить безупречные эти размеры,
Где величье двоится и комкают лед простыни
Отраженья, а вечность изящные любит манеры.

Но изящество стоит бессмертия, красным в желти
Золотистой мелком ангелочки увеченных значат,
Красоты не прощают камены, а ты их прости...

Сандалеты на лето
я тебе подарила...
В красну нить обереги
по рубашке расшила...

Я твоя берегиня,
я твоя жена-лада,
твой оазис в пустыне,
для меня ты награда.

Для тебя расцветаю,
ты один в моих мыслях.
Когда врозь мы - страдаю
на страницах, на чистых...

Ты на вёслах, я - лодка
и вдвоём мы едины.
МолодЕц и молодка,
крылья два голубИны...

Ты, прожившая с нелюбимым, двадцать тягучих лет!
Ты, проспавшая двадцать лет с ним, дай мне прямой ответ!
Сжимала ли зубы с безумною силой,
когда твои губы слюнявил постылый?
Рыдала ли горько, истошно, по-бабьи,
когда под черёмухой играл кто-то свадьбу?
Бывало ли так, что стоишь на пороге,
малыш на руках, и ослабли, вдруг, ноги?
Тебе всё претит в немилом жилище.
Заел серый быт. Вся жизнь – вокруг пищи…

Ты прошла через ад ради сына и дочки?
Всё не в лад, невпопад. Сумки, брюки...

Как же мне остановиться,
Просто жить — без суеты.
В днях не видя пустоты,
Время в них их проживая,
В нём душою отдыхая,
Что вокруг чужие лица,
Сердцем не воспринимая,
На себя в себе не злиться,
Себе глупости прощая.

Как же мне умнее стать,
Обходя в дороге лужи,
Ладить с теми, кто мне нужен,
Невзирая на их хамство,
Уважая в них начальство,
Им дорогу уступать,
Предложить им свою службу.
И свой статус повышать,
Заводя лишь с ними дружбу.

Как же мне стать домовитым,
Под себя...

Это было не вчера и не на неделе -
в те златые вечера, что струной звенели.
Мать твоя ещё была молодая очень,
утешала, как могла:
- Не тревожься, дочка!
С мужем жить тебе в ладу. Голубые кони
Унесут тебя по льду за судьбой в погоню!

Так и вышло. Всё сбылось. Только эти кони,
жизнь отправив под откос, превратились в пони.

Как подняться в тяжкий миг,
Чтобы не стонать от боли..
Как вдыхать когда нет сил,
Чтобы жить в ладу с собою..

Как не плакать у камина,
Когда слезы льются сами..
Как бежать сквозь лес густой,
Когда камни под ногами..

Выход есть и дверь открыта,
Просто в темноте ее найди..
Прикоснись рукой к Стихии
И почувствуй мир в себе..

Мои дела не так плохи,
Чтоб заказать мне панихиду.
Перчаткой брошены стихи –
Для боя насмерть, не для вида.

Весь этот мир, насквозь гнилой,
Не стоит и пяты поэта.
И на пути моём не стой,
Как перед дулом пистолета!

Измлада, с мужеством в ладу
К барьеру выйдя со врагами,
Я свято верил в правоту
Идущих тесными вратами.

И ведает Всевышний Бог,
Героя зрящий и поганца,
Что ни один подлец не смог
Купить иль запугать афганца.

Когда бы сатанинский рог
Мне горы предложил златые...