Лада Миллер

Худы, сутулы, но на шаг ещё легки,
В платках, фуфайках, кепках, не от Гуччи,
«Суровые» архангельские старики…
Таких не счесть на Родине «Могучей»!
Взрастивших честно, в тяготах своих детей,
Рассеянных по городам и весям,
Страной опущенных до уровня «лаптей»,
Под стоны хрипло-грустных русских песен.
Её пергамент кожи в бороздах морщин,
Седа его щетины жёсткой поросль,
Одной дорогою полсотни лет и зим,
По жизни вместе… И лишь в смерти порознь.
Жизнь в небо истекает словно дым,
Под...

Братишка! Cлавный мой! Олежка!
Со мной делиться был всегда готов,
Я знаю, был ты сладкоежка,
Конфетой, апельсином и без слов

Меня ты защищал... так стойко,
Что мама отступалась пред тобой,
Когда был порот я за двойки.
Мне задницу ты прикрывал собой.

Мой славный, младший брат! Олежка...
Бел - одуванчиком и кучеряв,
В три года, словно Белоснежка.
Тогда, лишь мне, горшок свой «доверял».

Вот смеха было среди взрослых
Когда усаживал тебя на «трон»...
А ты же - издевался просто...

Как кони ошалелые,
все мысли разбежались
в поле,
гоню их, хоть не смело,
но гоню, уже достали
вволю!
От страсти моей бешеной,
от тени моей сумрачной,
горе.
Душа, как бы, повешена,
и давит груз моей ночной
боли.
Но ты моя любимая,
создателем отмечена,
Лада.
Прижми меня к груди своей,
Лечу к тебе, лечить меня,
Надо!
е

Мой друг недолго был в гостях.
День, два и три, и снова гарь разлуки.
Я у костра стихом беремен, на сносях.
Спонтанны роды – стих не по науке.

Все вроде лад, жизнь катит неспехОм,
Но знаешь, Жорик, стало жить мне скучно.
Порой лишь душу отведешь стихом,
Легчает - словно солнце из-за тучи.

Надеть тельняшку и уйти в моря.
Как в юности. Ты помнишь, как всё было?
Шторма, просторы – вот, где жизнь не зря,
Уж там рутине места нет постылой.

Как парус, душу развернуть под шквал...

Наверно, я страшно слабая,
Или плохая судья.
Что-то опять перепуталось
И не нашла я себя.

Вкривь и вкось всё смешалося,
Перец с горчицей, ладья,
Сладкая булка и чёрствая,
Похороны и жизнь не моя.

Одежда с душой объеденой,
Тросточка из серебра,
Страх и невинность, растеряность,
И бестолковость моя.

Я же надеюсь, и ищу,
Режу себя, не любя.
Свистом жестоким по полю рыщу,
Нет, она не моя...

Что-то опять не заладилось,
Я потерпела крах,
Смехом совы замохнатилась...

Горит «косяк».
Мерцают звезды Северной страны.
В бокале пиво.
Холодный лед любви.
Не разогнать дымом пустоты,
Слова Мои
Кому теперь нужны.

Горит «косяк»,
И жизнь как будто в лад.
Все за стеною
Сладкого обмана.
Жизнь так светла и хороша,
Но Мне поверь
Тебя так не хватает.

Наступает Новый год!
Мы пока ещё не знаем,
Сколько дел он принесёт.
С Новым годом поздравляя,

Я хочу вам пожелать
Мира, радостей, веселья,
Чтоб работать и мечтать!
Выпивать, но без похмелья!

Чтоб работа удавалась,
А в семье был добрый лад,
Я же, в общем, обещаю
Удостоить всех наград!

Не пустые обещанья,
Ведь награда вас найдёт!
Пожелать хочу вам счастья
В этот добрый Новый год!

Подчиненной

Сударыня! В любом житейском деле
Привычно мне успехи замечать.
И...

В осенних красках сад. Дождей косые струи.
И в шелесте листвы рождаются стихи.
На нежные лады настраиваю струны –
Мои стихи. Они, как листопад тихи.

Такие говорить стихи тебе хочу я,
В них – ты, твое тепло, твой взгляд и голос твой.
Минута без тебя равна годам - шепчу я.
Но если рядом ты - я счастлива тобой.

С тобою ярче дня светлеет ночь любая.
Стихи мои тебе, тихи, как лунный свет.
Но все бы отдала, тебя уберегая,
Когда б мои стихи могли хранить от бед.

Туман поселился в наших глазах,
Нет чувства и жалости в наших устах.
Рождение получишь и станешь рабом,
Сегодня толпа диктует кнутом.
И запах почувствуешь святого ладана,
Вдруг Саван явился и НЕТ фимиама.

Пятьдесят прожили Вы-
Дар Природы и Судьбы.
Путь прошли с честью, хвалой.
Он не сладкой был халвой.

Бури, рифы, буреломы.
Вы прошли как Одиссей.
Пусть погода будет в доме
Свежим штилем без дождей.

Для мужчины – пятьтьдесят-
Всё равно, что тридцать,
И по жизни пробежать
Можно ещё трижды:

И профессией встряхнуть,
Песней и походкой,
Это время для Тебя
Прямо, как находка!

Как мужчиной я хотела б
Быть хоть на часок.
Тайну страсти бы изведать,
Как большой порок.

Ведь не...