Лад-они

Мягкость снега на безветрии,
Струн восточных тонкий лад,
Тихий омут белым светом,
За окном стеной заветной
В инее лесной фасад,
Усмиряя сном таежным,
Носит сказочную пыль.
Разум легкостью застыл,
Беспокойство сердца в ножны,
В душу маетную – штиль.
Неба молоко тучнеет,
Сея хлопьями балласт,
Плавность взгляда каменеет
Обаяньем зимних фраз.
Мягкость света, нежный берег,
Ледяной волны экстаз,
Забывая солнца сласть,
Я тону в окрошке мела.
Белый, белый, белый пласт…

Придя на землю, обязался я светить.
Быть маяком для местных кораблей.
Земле любовь я вызвался дарить,
Среди добра и зла грядущих дней.

И вот, прожив лет семь, я позабыл,
Зачем и кем сегодня я являюсь,
Еще чрез столько же себя возобновил:
Я помню, я свечу, я знаю.

Но вот, столкнувшись с прихотью Земли,
Помимо маски, что наденет человек,
Помимо света безграничного, любви,
Я вижу трудности, сулящих этот век.

Земных влечений, словно вьюга намела,
Я чувствую земное облаченье,
Я...

Мрак первозданный.
Тишина.
Вдруг луч,
Пробившийся над рваным краем туч,
Ваяет из небытия слепого
Вершины, склоны, пропасти, хребты,
И твердость скал творя из пустоты,
И невесомость неба голубого.

В зародыше угадывая плод,
Взывая властно к творческим раздорам,
Луч надвое все делит.
И дрожит Мир в лихорадке, и борьба кипит,
И дивный возникает лад.
И хором Вселенная творцу хвалу поет.

И тянется опять к отцу творенье,
И к божеству и духу рвется снова,
И этой...

Мне до чертиков надоел этот фарс,
торговаться пустыми надеждами,
Встрепенулся в горах снежный барс,
И слышны стали рыки медвежие

Покачнулся Земной небосвод
Человеческой участью тронутый,
И природа ведет хоровод
В уголке, что остался нетронутым.

Завела свою песню метель
На свой лад и в свое упоение.
Где-то жарким становится день
Вопреки нашим чувствам и мнениям.

Что же ты ЧЕЛОВЕЧЕСТВО делаешь?
кто дал право тебе так творить.
Ты умом своим правды не ведаешь?
Что не сможем мы...

В том сорок первом жизнь текла
Размеренно и так привычно.
Разве кто думал, что война
Нарушит этот лад обычный?
Что будет небо всё в дыму,
В огне деревья запылают
И что ночную тишину
Нарушит крик вороньей стаи.
И что придётся уходить,
Бросив свой дом и всё, что мило,
Зная, что здесь больше не жить,
Не пролетят снаряды мимо.
Себе приписывали год,
Чтоб только в армию забрали,
Чтобы попасть туда, на фронт,
Где наши части наступали.
Потери были. Что скрывать?
В войне...

Небо плакало третий день подряд,
Слёзы капали в ля-минорный лад.
Ветер брызгами умывал стекло.
Листья яркие по ручьям несло.

Взгляд задумчивый за листом следил.
Нерв надорванный неумолчно ныл.
Жизнь – печалей вздор и химер гарем.
Сон из ста Гоморр и чужой тотем.

Небо мокростью заползало в ум
В мысли с плесенью прорывался Юм.
Шорох вкрадчивый третий день подряд
Нотой нудною плёл раздумий плат.

След на воде буравами кружится-
Натужно вёсла прорезают глубь,
А брызги скачут,не желая слиться-
Так и скользят по мокрому стеклу...

Но я дошёл вертлявой плоскодонкой,
Опередив октябрьский рассвет-
На островок за перемычкой тонкой-
Чуть превозмог теченье на косе!

Когда-то здесь летали пароходы-
В ночи горели створные огни,
Под малый ход разучивая ноты-
Гудки в тумане двигались одни...

Мир утонул,затопленный по крышу-
Перенесён фарватер навсегда,
Но узнаю и далеко вас вижу...

В буйном весеннем круженьи,
В матовом блеске луны,
Снова твоё отраженье
Вижу у школьной стены.

В звёздном сиянье лучистом,
Девичью гордость храня,
Взором, невинным и чистым,
Ты одаряла меня.

В призрачном робком молчаньи
Души сближало без слов
Грёз соловьиных журчанье,
Шорох цветущих садов.

Двое на целой планете,
Школы покинув стену,
Мы, повзрослевшие дети,
В звёздном блуждали плену.

В майском жужжании звонком
Лампы мерцали не в лад,
Нам улыбались вдогонку
Школьные липы...

Любовной музыки аккордов ряд
Звучит в душе мажорным ликованьем.
И каждой клеточкой своею, в лад
Пою, наполненная ожиданьем.

Вспугнуть страшусь божественный мотив –
А вдруг вспорхнёт капризной птичкой вольной,
И улетит, минором грусть разлив,
Искать в другой душе любви раздолье.

Ну, что ж, вспорхнёт, скажу я: "В добрый путь!"
Скажу: "Спасибо, жизнь, за это чудо".
Дышала радостью беспечной грудь.
Мгновенья счастья долго помнить буду.

И на закате дней моих земных
Прочту с...

Обломилась голова у Купидона.
Оборвалась тонкая струна.
Убежала Марфушка из дома,
барина наложница одна.

Лошадей загнали, так скакали.
На разъезде тренькал телеграф.
Молодую пару ожидали,
офицер был, верное, не прав.

Он краснел с проступка и божился.
Марфушку отправили назад.
Барин принял, не перебесился,
покатилось всё на старый лад.

А однажды, ветреною ночкой
зарыдала яблоня в саду,
будто Марфушка ей приходилась дочкой
на своём шестнадцатом году.

Ветка яблони кряхтела...