Кусочек пирога

Пройдёт ещё два дня. И три, и пять, и восемь,
и ранка заживёт, и побелеет шрам.
Останется со мной моя подруга осень,
а ты вернешься вновь в свой дом, к своим делам.

И прежняя твоя тебе простит обиды,
и испечёт пирог, и разберёт постель.
А дом мой занесло, его почти не видно.
И кружится листва как жёлтая метель.

Я в память о тебе налью вино в бокалы –
в нём страсти терпкий вкус с досадой в купаже.
Я пью за ночь, когда рванёшься ты к вокзалу.
Когда б ты ни пришёл, ты опоздал уже...

На кончике пера, на грифеле алмазном
полным-полно стихов и сказок о любви.
Как хочется писать, поддавшись всем соблазнам,
про тяжкий груз разлук и страсти на крови.
Отчаянно страдать и, жалость вызывая,
изнанку обнажать растерзанной души.
И прыгать на ходу в полночные трамваи,
и оловянных лун растрачивать гроши.

От гордости страдать, в свои потери верить,
и наревевшись всласть, пойти тебя обнять.
А после всех объятий вместе сесть вечерять.
Ты будешь есть пирог, нахваливать меня...

Дождь пальцы длинные запустит в гривы клёнов.
Стекло в окне расчертит вдоль и поперёк.
И осень спелая покатится по склону…

Блаженным детством пахнет яблочный пирог.
Разлита грусть по чашкам старого фаянса,
о блюдце звякнул чайной ложечкой сентябрь.
И паучок парит над пиром декаданса
на паутиновых невидимых сетях.
Три тёплых дня ещё. К столу слетелись осы
и вязнут в вазочке с вареньем из айвы.
И надо ль знать, что новорожденная осень
уснёт когда-нибудь в заносах снеговых?
Пройдёт...

Ворожила осень, ворожила.
Отчего не ворожить? Уныла
Будет… Будет и меланхолична,
И слезлива, к счастью безразлична.
А сегодня ворожит, смеётся,
Ей бы погулять ещё. Неймётся
Похрустеть ковровым покрывалом,
Сотканным из листьев на забаву.
С сентябрём легонько попрощалась,
Отпустила. Что ей оставалось?
Октябрю открыла дверь привычно,
Чай, пирог и свечи, как обычно.
Толстой вязки свитера и кофты.
Отзвуки природы слегка сонны,
Тяжелеет небо постепенно.
Дверь в предзимье - это неизменно...

лес врывается в окно
тянет ёлочные лапы
мягкий свет настольной лампы
золотистое пятно
отражается в стекле
словно шар висит на ёлке
дунет ветер и осколки
разбросает на столе
и за ветром полетят
стайки листьев в путь недлинный
паровозы засвистят
грустной дудочкой из глины
позовут в ночи – пора
в сон ли в дальнюю ль дорогу
гребщик лунную пирогу
отпихнёт крюком багра
уплывёт к себе в туман
облаков несущих влагу
а они на крыши лягут
на притихшие дома
и в беззвучье вне времён...

Не торопись, постой.
Не гонись за красотой.
У красотки гордыня,
И к тебе будет льдиной.
В зеркало смотрит, любя
Только себя.

Гулёна не в чести,
Та не станет пол мести.
По друзьям будет шляться.
И измены случатся.
Воле своей вопреки
Запьёшь с тоски.

Ты не бери женой
Ту, что плачет над судьбой:
Лучше всё у соседок;
То не так, сё не эдак.
Вечно придётся нытьё
Слышать её.

А неумёха – беда.
В доме будет чехарда.
Всё разбросано всюду.
Станешь сам мыть посуду.
Быстро...

Жил да был, да ел пирог,
Запивая чаем,
Кузя-Пузя, местный бог,
Сектой величаем.

Вроде кушал хорошо,
Да, наверно, много;
Пристав худенький пришёл
Стал вещички трогать,

Ну а Кузя встать не смог,
Жрал, не ждя ареста,
И ОМОН его волок
Вчетвером до места.

Знает Кузя: быть беде,
Страшно до уср*чки,
Время тянет на суде,
Словно хвост собачки:

"Чёрт помог нехорошо
Моему неверью:
В церковь божью Кузя шёл,
Да ошибся дверью!

Обманул кого? когда? -
Всё же добровольно:
Дали...

- Побывал я за границей.
- Ну, и как у них там пицца?
- Лежит солидно, как пирог.
Не бегает, как Колобок.

Приснился хуторок донской!
Батька родной и молодой…
Выгонял корову он на попас,
Чтоб их, хуторской пастух пас.

Трава в пояс кругом стояла,
А степь донская, расцветала,
Красотой в июне своей играла!
Знать за века, - она не устала.

Всё в округе там благоухало!
Ароматом цветов отдавало…
Да! Соловей в леваде пел,
И я ни о чём там не жалел.

Что к предкам в гости забежал!
В степи родной там полежал…
Да! С батей, матерью посидел,
Рассказал сколь много зараз дел.

Батя обещал в...

Пёк он пироги в Пекине.
Ездил в Лондоне в ландо.
Только плохо на чужбине.
Всех милей родимый дом.