Кусать

Охота открыта, и кубок наполнен,
Горячка терзает борзых и коней,
На поле, дрожащем от воя погони,
Танцуют ветра вкруг стареющих пней.
Искрятся сугробы, чернеют овраги,
Нетронут и нежен ветвистый узор,
Кусает мороз шелковистые флаги,
Позёмка с дорогой ведут разговор.
За тонкую ткань налетевшего снега
Цепляясь носами, бросают следы
Пестрящие стаи бесшумного бега,
И гривы в полете ломают узды.

Неловкость, теплое дыханье
Касаньем по губам, едва
Заметным по лицу лобзаньем,
Сплетёны с воздухом слова.
Соприкасаясь чуткой дрожью,
По контурам скользящий взгляд.
Как нежность чувственна под кожей
Ознобом с головы до пят.
Слегка кусая плеч извивы,
Впиваясь в губы до слюны,
Сознанием ловя мотивы
Ласки, шепчущие сны.
Неровным вздохом, стуком сердца,
Бросаясь в собственную власть,
Даём дорогу разгореться
Страсти, чтобы в ней пропасть.

Родина!
Тихий сад, где у тына алеет смородина,
Родина!
Островок за излучиной быстрой реки,
Родина!
Возле дедовской кузни сухая колодина,
Родина,
По апрелю лазоревые ручейки.

Родина!
Дар судьбы, что дороже и злата и ордена,
Родина!
Две души, две надежды, сращенные встык,
Родина!
Пусть тебя не коснется любая невзгодина.
Родина!
Пусть звучит горделиво священный язвк.

Родина!
Ты опорой судьбы и души на добро дана.
Родина!
Кто остался без Родины – жалок, убог...
Родина!
Я в...

Осколки прошлого сложились в мозаику,
Грустные, не яркие, костыльные тона,
Что галки сбились в стайку,
Местами рам блестит сурьма.

Я убиваю снова свое чувство,
Любви что разделяет нас,
Жестокое, но верное средство,
Последний шанс подчас.

Кусаю больно, больно губы,
Мне не хватает моих сил,
Чтоб сбросить робости оковы,
И камнем я ложусь на ил.

Колеблюсь, сомневаюсь сделать,
Тот самый первый шаг,
Тебе когда-нибудь признаюсь,
И в руки передам победы флаг.

Тратя минуты жизни и мыслей хрупкие нити,
Мы проживаем, в пустую цепи новых событий.
Делая людям больно, часто бываем, не правы,
Сделаем кучу ошибок лишь бы добиться правды.
Только всё это глупо, странно и очень нелепо,
Часто пытаемся сделать жизни красивой слепок,
Мы проектируем чувства, мысли и даже морали,
Только кому это нужно, мы никогда не узнаем.
Будем искать объяснений в мыслях чужих, незнакомых,
Так и утонем в незнанье жизненных, жестких законов.
И не найдя объяснений будем в...

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

В углу, под забором гаражных строений,
Крапива нескошенной силой бушует
И жгучим напором прохладу от тени
Она защищает, кусает, лютует.
И ты, словно стройная Дева-крапива:
Прохладою манишь и жалишь красиво.

Да, разве, такое забудется? Вряд ли!
Наивный, с открытой душой,
Нырнул, безголовый, в любовь, словно в мяту,
Как в реку нырнул голышом.
А ты, обожгла, как крапива, осока,
И долго, потом, я рыдал.
Но понял, друзья, что любовь стерва, сука!
Как жаль, что я раньше не знал.

- Мне было так больно, мне было ужасно,
Но грянул вдруг с неба призыв громогласный:
«Страданья свои ты должна претерпеть
В молчанье! Для всех навсегда умереть».

За стенами скрылась я в келье одна,
От стен отскочила людская молва.
Колени пронзила кинжальная боль,
И рухнула с криком последним на пол.

И вновь прогремел громогласный наказ:
«Вставай, не пробил ещё смертный твой час!
Коль жаждешь мой лик лучезарный узреть,
Должна для себя ты теперь умереть!»

Простила я всем, и...

Вот - чудаки! Вот - материал для басен!
Избитых образов и старых масок пир!
Синедрион игривых ипостасей…
Вот он во всей красе – еврейский мир!

Вальяжно за столом расположившись,
Борясь мгновенья с собственной слюной,
Поговорив, наевшись и напившись,
Сидят – доволен каждый сам собой!

Один как будто бы в библиотеке –
Бумаги разложил, поставил сок,
И наплевать ему на всех на свете –
От дел его отвлечь никто б не смог!

Две дамы встретились, наиграно обнявшись,
Салонные беседы...

Захлопывались ставни,
Зашторивались стекла...
И от огня, местами,
Обильно простынь мокла.

Подспудно, что подкожно,
Мир стонет ... осязаем:
Любовь пощупать можно...
Мечту - губой кусаем ...

Сгорим
под хохот джунглей,
Смахнут слезу запястья,
А утром - горстка углей
Едва живых
... от счастья.