Куры-рябы

Курю, затягиваясь нервно.
Лицо скрывает полумрак.
Фонарь подслеповатый мерно
качается. Пустынный парк,

луна лодчонкой утлой в тучи
ныряет. Бьет противно дрожь.
Бессмысленно себя так мучить,
но мысли, мысли, словно нож.

Все верно, рвется там, где тонко –
пока я кланялась судьбе,
как нерожденного ребенка,
убила главное в себе.

Курит женщина на балконе,
Так задумчиво глядя в день,
Так изящно плывут ладони…
Но бычок затушить ей лень.

И умело, привычным жестом,
Отстрелила окурок вниз,
С элегантностью неуместной
Исполняя лихой каприз…

Не задумавшись об исходе,
Не взирая на зелень крон,
Что ладошками листьев водят,
Попытавшись не выдать стон…

Даже вскрикнули б, не услышит,
Не поймёт… А зачем?.. пустяк…
Чем же ты, человече, дышишь?..
Что, в красивой тебе, не так?..

***
Ну, зачем, ты, моё вдохновение...

Курить до одуренья
Забывать до слепоты
Всё чего так сильно жду я
Это ты
Мой яркий свет в ночи
Мой единственный рассвет в долине мёртвых.

Курю неспеша...
Обидно!
Устала от жизни такой..
От слез ничего не видно.
Да только я стала другой.
- Циничнее, злее, хитрее..
а не наивной такой..
Но я ни о чем не жалею!
Просто я стала другой..
Вы спросите -
- От чего же?.
А я скажу..-Просто так!
Ведь из-за чего-то иль из-за кого-то...
Меняется каждый дурак..

Куришь так нервно, словами бросаешься,
Все утверждаешь, что нет мне прощения.
Сто раз уйдешь. Сто один возвращаешься.
Смесь из обид, не дает облегчения..
Сдавит виски, надоест, и ты выкрикнешь.
«Сука!», а я, не обижусь ни капельки.
Рюмку об пол! Милый, что же ты делаешь?.
Тут успокоиться вроде бы надо бы.
В столбик грехи. Список радует пунктами.
С этой бумажкой я в ад без комиссии.
К черту слова. Мы ведь просто запутались.
К стенке прижавшись, шепчу все «Прошу, прости»
Так каждый...

за окном

идёт дождь

мокнет вождь

растёт гриб

ходит гость

входит гость

видит дождь

за окном

*

проникновение предшествует
проникновенному молчанию
(точнее - постпроникновенному)
и нерешительным бубнениям
о брахмачарьях и любви

стихотворение присутствует
до своего стихосложения
висит и смотрит стихоплёту
в его бесстыжие глаза

*

ночью можно не спать.
утра нет. а в обед -
не готовить обед.
и не есть. но курить.
всё откладывать. завтра.
сегодня...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

На тонких запястьях молочной дороги
Станцуют мазурку единороги,
И вырастет клен посреди мостовой, –
Прощаемся, сказка, я вырос с тобой.

В огромной берлоге живет человечек
И кольца плетет для костюмов овечек,
Он смотрит в окно на лазурный прибой, –
Прощаемся, сказка, я вырос с тобой.

На лампу чихал старина-абажур,
Укрывши под юбкой от кошки двух кур,
Она обзывалась на Рябу – рябой,
Прощаемся, сказка, я вырос с тобой.

Плыву над пустыней из меда и воска,
Вдали зеленеет оазис...

Не научились в ЖКХ у нас
Цены поднимать подчас.
Чтоб никого не огорчать
И миллиарды получать.
На вино водочные в разы подняли...
Народ даже не слыхали!
Бороться с алкоголем стали...
Столь его навыпускали.
В магазин в любой зайдёшь
Мимо алкоголя не пройдёшь!
Его столько там стоит,
Что в глазах порой рябит.
На курево цену чтоб поднять...
Решили закон в стране принять.
Где курить и как курить...
На улице прилюдно не дымить,
А в магазин любой зайдёшь
Каких сигар там не найдёшь...

В разгар жатвы и сбора пшеницы
Неработающий назорей
В филистимском селе появился
Повидаться с женою своей.

На себе притащил он козлёнка
И сказал: «Войду в спальню к жене.
Для меня голосок её тонкий
Корабельных канатов прочней.

Гименей мне бессрочный дал пропуск,
Обязательством прочно связал»...
(А до пропуска, стало быть, просто
Он к девице в окно залезал.)

Тут отец на пути как собака
Неожиданно ставит заслон
(Филистимская рожа, однако,
Как от них натерпелся Самсон...