Курсив

Любовь – болезнь.
Болезнь проходит,
Любовь – остается.
И длится даже тогда,
Когда кончено всё..,
Либо не началось вовсе.
Только этому нет названья,
Тому, что больше любви,
Определения не подберешь,
Не выговоришь, с уст не сорвешь тайну.
Печать проклятья и искупления –
На ране сей, что стала источником жизни
Твоей и моей.

* * * *

Мы живем в затянувшемся этом бреду –
В круге первом –
Чтобы долго еще смотреть назад…
И творить покаяние.

Как добро и зло – суть одно,
Так...

Президент амнистию объявил…
С трибуны он громко о ней говорил.
Кто вернет в Россию свой капитал…
Тот будет в стране патриот, а не хам.
В правительстве о форме амнистии говорили…
Данный капитал, от любого налога упразднили.
Никто, ничего, не будет платить…
От уголовной ответственности освободить.
Кто такого «трудягу» попытается тронуть…
Патриотов за решетку, отправят на зону.
Чтоб авторитет президента не подрывали…
«Уважаемый» криминальный народ уважали.
Не так «просто» было миллиарды...

Время идет, неизменно бежит…
Только мы, никуда не торопимся
Все каемся, все мучимся…
Никак, с места не сдвинемся!

Зачем, вся эта суета и ежедневно, —
Маета?
Сколько же нам осталось?
Боже, дай нам, бОльшую Радость!

Зачем, мы молчим, никак не свидимся,
А может, мы куда-то движемся???
Куда? скажи, мне нужно двигаться?
Куда, мне повернуть, свой, Курс?
Куда, направить свой Ресурс?

Как, можно все, напрочь, исправить
и Кто же, мной, сегодня правит???
Ум, или все ж, моя Душа...

С караваном прошлых лет
Разошлись на встречных курсах,
И огней маячных блеск
Скрыт за горизонтом хмурым.

Мало путеводных звёзд
На свинцовом небосводе,
Путь, лежащий на норд-вест,
Заданно бесповоротен.

Только памяти компас
В непогодах выручает,
Чтобы к берегу пристать
В гавани последних чаек.

Под солнцем странствует романтик
С голландским флагом – прямиком
Идёт двухмачтовый кораблик
По курсу – грузным тоннажём
Гремит его стальная пушка,
Каюта с окнами дрожит,
Клокочет вогнутая кружка,
Пол литра рома в рот летит…
При шторме грозным ветрогоном
Оторван парус корабля,
Страдает видом утомлённым…
Его фискальная душа
Свисает чайкой альбатросом
Над привиденьем пустяка…
Кидают шапки лейб-матросы
На гвоздик бухты маяка!
Вираж простой – не удручённый…
Убитый горем экипаж
Не...

Вступление

Великий Рим – он жаждет развлечений!
Патриции и чернь уж занимают ложи,
Глашатае, рекламы лезут с кожи,
Описывая краски тех мучений,
Что на арене мы увидеть сможем!
Ланистой красочный сценарий смерти сложен.
Букмекеры здесь бойко рассуждают,
Кого убьют, и часто ль побеждают,
Юнцы, взошедшие впервые,
И будут ли там звери злые.

К чужой в нас смерти интерес.
С ареной Рима был заложен,
И с постоянством он продолжен,
И тут бессилен наш прогресс!

Но, что за шум...

Успешно учебу Отелло проводит,
На курсы немало народу приходит.
Однако, к концу по понятным причинам
Дойти удается одним лишь мужчинам.

Н.В.Невесенко

Только у Бездны – твои глаза,
Только у Бездны – твоя душа.
Там, где источник волны, светишь мне ты,
Светишь так страшно-прозрачно,
Из глубины посылая мне импульс любви,
Безысходно-ясный.
Рвутся стихии меж нами,
Гаснут пространства, обмелевает река времен,
Падает занавес и вновь вырастает стеной.
Только я вижу сон,
Где на руках несу тебя по ступеням вверх,
Медленно и тяжело, но мне хватает сил.
Мы поднялись наверх,
Достигли вечности единственной Любви,
Покоя, света, тишины...

Потерянный вечер застыл за окном, Рекламным буклетом…
Шипящий проспект, как лента кино, с любовным сюжетом.
Стоит “любопытство”, в дверях ресторана
на длинных, заморских ногах
Красивая жизнь как, блики экрана
В гламурно- кривых зеркалах
За вечером - вечер в общаге холодной, укутавшись пледом
Дымить сигареткой, смотреть на Обводный, под маты соседа ?

Танцует длинноногая с угрюмым толстяком
Ничья, но все, же общая, как девушка с веслом
Красивая и юная с лысеющим козлом
Гипсовая кукла...

Кусочек жизни и одно мгновение,
Застряв занозой в раненом мозгу.
Понять способен жертвоприношение,
В обычной жизни к счастью не могу.

Среди окопов время по другому,
Спешит бежать или совсем стоит.
Везение по курсу дорогому,
Не спрячешься за мрамор и гранит.

В прыжке душман пытался резать горло,
Пацанчик от испуга онемел.
А смерть в ночной тиши крадется подло,
Как только увернуться он успел.

Вскочив на ноги понял,что не сможет,
Взвести затвор и очередь пустить.
Никто уже не...