Кукушка

Снаружи грустно, внутри пусто.
В сосудах ржавчина и вчерашнее пиво.
Кому и о чём говорил Заратустра
Теперь не важно. Неторопливо

Обветшавшее время течёт сквозь стрелки
Часов без боя и без кукушки,
Размазывая по циферблата тарелке
День, не стоящий медной полушки.

Жизнь, не стоящая красивой смерти
От пули, от сабельного удара,
Идущая, словно письмо в конверте
Без адреса. То есть – куда попало.

Пришла пора души уединенья,
Уйму свой ненасытный страстный пыл.
Я чувствую нашествие затменья,
Но быстрой смерти я не заслужил.

Готовлю погребенье не до срока,
Не время строчки ластиком стирать!
Моё су(ици)дилище жестоко –
Мучительно в печалях умирать.

Изгрызенный тоскою да страданьем,
Я выбрал свой изящный суицид
Под "жить" – весёло-траурным названьем,
Пока последний луч не догорит.

Запутаются громкие кукушки
В подсчётах предначертанных годов.
Но дни мои, как слёзы на...

Наваждение мое – деревня...
Дом озябший на краю стоит.
У плетня разбросаны поленья...
И "Журавль» колодезный скрипит.

Я примчусь на тройке белогривой,
Тишины, нарушив зимний сон.
Льется по округе шаловливый,
Звонкий колокольный перезвон.

Загляну под ветхое крылечко,
Ключ достану и открою дверь.
Разбужу огонь, заснувший в печке,
Пусть позлятся снег, пурга, метель.

Заведу я ходики с кукушкой
И поставлю старый самовар.
И с соседкой – давнею подружкой,
Вспомним детство...

Ночь эхом бушующим кормит
Вагонов пронзительный стык.
А в синей потрёпанной форме
Присел у вагона мужик.

Окурок швырнув под "кукушку", *
Я поднял дублёнки подол,
Достал из кармана чекушку
И тихо к нему подошёл.

– Хлебни, старче, соточку водки.
С чего так печален твой взор?
– Эх, пенсия…– домик, три сотки,
Свекла, огурец, помидор.

Он глянул пустыми очами,
Но принял напиток хмельной.
И я, передёрнув плечами,
Поплёлся по шпалам домой.

А старый железнодорожник
Глотая...

Пишем издавна стихи мы.-
Хрен ли нам - тоска и грусть.
Не дорогами плохими -
Дураками славна Русь!
В сказках правда сердце ранит,
Что ни притча, то – роман.
Печи, сани ходят сами,
Что ни Ваня, то - болван.

Этот, тетиву ослабив,
Запустил стрелу в лесок.
А нашёл во рту у жабы,
Мерзость в терем приволок.
Увидал Ванёк, что жаба,
Кожу сбрасывать могла,
Превращаясь в чудо-бабу,
Эту кожу сжёг дотла.

Обратилась враз в кукушку
Василисушка-краса.
Улетела. Скрёб макушку
Дурень, глядя...

Петух вылизывал кукушке
Куку, в награду, петуху,
Но две, в роскошных перьях, тушки
Пригрели подлую блоху.

А та размножилась, зараза!
Итог же для обоих плох -
Куку не слазит с унитаза,
Да и петух почти издох.

И от кишечного недуга
Им долго и стонать и выть.
Ведь то, что лижется по кругу,
Порою надо все же мыть.

Мораль сей басни - в очищеньи
От блох. На тушке и яйце.
От жалкой скучной жажды мщенья.
В улыбке светлой на лице.

Плывём на закате по краешку дня.
Лысухи и цапли косятся встревожено,
И старые вётлы шумят настороженно –
Они за полгода забыли меня.

Но ты не забудешь ни солнце в крови,
Ни остров туманный и дикий, ни волю,
Ни Волгу, принёсшую в синем подоле,
Как дар, золотые крупинки любви.

Зашёлся журавль своим криком глухим.
Не слушаю. Что мне его одиночество!
И что мне печальной кукушки пророчество,
И близкой разлуки курящийся дым!

Ведь ты не забудешь палатку в лесах,
И робость свою, и...

Я небрежен. Спешу, не надеясь успеть…
По верхам – без коррекции, без словаря…
Запираю на ключ в ненадёжную клеть –
К вертихвостке кукушке – самца глухаря.

Понимаю. Неравен пернатый союз –
С глубиной не скрестить беспокойную гладь,
Но не в силах тащить повседневности груз –
Я теряю «случайно» излишнюю кладь.

Я небрежен. Грустят и ругают друзья:
Забываю слова, имена и людей.
И, бывает, в комплекте ночного белья
Выхожу, позабыв о приходе гостей.

Что поделать. Играет хард-рок в...

Грусть расставаний
Радость встреч новых дарит.
Так и должно быть?..

***
Ветер волнует ковыль...
В сердце проснулись вдруг
звуки курая…

***
Под трель соловья
зажигаются и гаснут звёзды...
Майские ночи...

***
Песня кукушки.
Солнце едва проснулось...
Не стану гадать...

Жила-была Поганка,
Каких же, впрочем, много.
Но думала: одна
Она такая под Богом.
Излюбленным занятием
Было у Поганки —
Всех судить-рядить
По самой высшей планке.

Идет в мозгу поганьем
Усердная работа:
Сквозь мыслей мясорубку
До отвращенья рвоты
Она весь мир пропустит,
Всем кости перемоет,
Ничто ведь не упустит, —
Сласть размышленья злого:

«Корявые деревья —
Надменны и высоки,
В их треснувших стволах
Худые бродят соки.
Противное зверье
И подлые кукушки,
Бессильные...