Куда бы примоститься

Я начинаю последнюю главу своего странствия.
В гриве ветра путаются следы озябших ночей.
Дикое эхо моря плещется солью в груди.
Путник возвращается в дом, путник горных пространств,
Дитя рассвета, поборник холодных речей
Стальных романсов изумрудной волны.
Куда привело нас горе, куда привела нас гордость?
Вдали разбиваются грозы свободы, молнии бесприютности.
Тени шаркают попятам, тени струн, тени бродячих песен.
Куда привело нас наслаждение, куда привела нас молодость?
К праху надежд...

Играть с моей душой позволено тебе
я доверяюсь чувству и иду за ним
сквозь разум пробираясь
к тебе ползу стараясь
разве может душа летать, когда она в теле?
Есть ли предел мечтам на самом деле?
Чем дальше ты пинаешь меня от себя
Тем слабее я становлюсь
боготворя тебя, к тебе стремлюсь
останутся лишь чувства
я буду ими жить
дышать живою силою добра и зла
мы все равно не вечны
и ты и это все не навсегда
секунда миг и мы уже другие
вперед идти, идя назад
горя желаньем прямо в ад...

А кто-то крутит колесо арбы, а где-то слышно пенье муэдзина.
А по реке плывут полны гробы по Лете в бездну, с миром что едина...
Не надо слов, не надо горьких ля, не пойте песни в храме златоглавом.
В шкафах одежду ест не моль, а тля – история, и мы кричим ей: «Браво!»

Перемололи кости жернова, развеяли по сторонам, по свету.
У мирозданья есть на всё права, и даже на горящую планету.
Она пылает сотни лет в аду, всё корчась муки рая принимая,.
А мы играем с боженькой в балду и мечемся от...

По улице ночной
Шёл нищий, не домой.
Куда? – Не знал он сам,
Доверясь лишь глазам…

Его остановил
Со свитой грозный мэр.
С насмешкой мэр спросил:
«Куда идёте, сэр?»

Ответил нищий запинаясь:
«Я бы сказал, но я – не знаю!»

Распорядился мэр,
Чтоб в яме посидел
И вспомнил до утра –
Куда тот шёл вчера!

А утром мэр спросил:
«Ну, так – куда ты шёл,
Коль ноги волочил,
Когда меня нашёл?»

Нищий просто вздохнул и сказал:
«В – яму шёл, но об этом – не знал!»

Что будет дальше?
Кто скажет мне?
Нервная рябь воду колышит.
Кому прокричать о том, что хочу?
Кричи, не кричи - никто не услышит.
Будто картонные люди кругом -
Даже в глаза смотреть противно.
Хватит ли сил оживить этот сон?
В сей суете ничего не видно.
Мёда отведав, тошнит от тоски -
Патока сводит оскоминой горло.
Как же раздвинуть эти тиски?
Как же вздохнуть мне грудью полной?

30.05.11

Жонглёр настроек мой хороший.
Он может нежно тон задать.
Ну, и любое настроенье на...

С работы усталый
И только под утро,
Маршрутом знакомым ,
С заездом к подруге,
А как же иначе,
Давно уже знает,
Куда обращаться,
Когда отдыхает,
Ближайший соратник,
И главный по теме,
А ей позвонил,
И ты снова в системе.
Опять бодрячком и в приподнятом духе,
Ведь утро пучком, когда ты на движухе.
Никто и не что не волнует, всё пофиг,
Тебе наплевать на все ахи и вздохи,
Тем более если они от любимой,
Она ведь больная,
Ведь ты же не лживый.
Как может она точно знать, что ты...

Что мы можем, что желаем,
Кто мы есть, какими будем?
Испокон вопросы эти
Задавали себе люди.
Испокон, а, значит, вечно,
Счастье в мир нести старались.
Но по разному, конечно,
Это счастье представляли.

Уходили миллиарды,
В тьму, откуда нет возврата,
Рядом с истиной блуждали,
Все блуждали где-то рядом.
Мысль пытливая горела,
На кострах и столбах пыток,
В храмах душных еле тлела,
И тупела, ставши сытой.

Но труды тех, кто шел раньше
Не пропали в тьме бесследно.
Ведь разрыв...

Красивое слово
навеяло мне
Легенду о юноше,
чистой воде…
I
Давным-давно, века назад
Кружился так же листопад,
И запах осени цветной
Дурманил сладостной волной.
А на равнине средь холмов
Три сотни крепких теремов
Окружены были стеной,
Чтоб не забрался к ним чужой.
Надежной крепость была та
И под охраной ворота.
Там правил Князь уж много лет,
Дружина с ним не знала бед.
Он храбрым слыл и мудрым был
И больше жизни дочь любил.
Илона баловнем росла:
Мать после родов умерла.
А...

Любомир сидел, склонившись,
И с печалью на лице,
Так от слуг и не добившись,
Что случилось во дворце.

Где жена его, Милена?
Ведь была же в терему!
Не прошла ж она сквозь стены…
Как исчезла? Почему?

Да! Была в своей светлице
Перед зеркалом, одна.
Но она же ведь не птица,
Улететь чтоб из окна.

И не выпрыгнешь в окошко:
Над землею высоко …
Да! Не птица и не кошка!
Что ж случиться-то могло?!

В деревнях прошли окрестных,
Всё надеялись, а вдруг …
Всех крестьян спросили...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...