Крылья

Гудит сердитый шмель в траве,
Его нечаянно я сбила.
Прости, малыш, я как во сне,
Я все на свете позабыла.

Я ног не чую под собой,
От счастья дух перехватило,
Прикосновенье нежных губ
Вокруг весь мир переменило.

Я словно крест тащила свей
По жизни призрачной и мнимой.
Теперь же крылья за спиной
И я лечу к тебе, любимый.

Пускай завистница – молва
Твердит, что будущее тленно,
Я этот миг ей не отдам,
Ведь что дано нам, то бесценно.

У этой осени шальные крылья,
У этой осени твои глаза.

Сминает лето холод без усилья,
Кружится вместо листьев бирюза.

Мне не забыть короткой встречи нашей
Два солнечных счастливых дня,
Москвы, последнее тепло отдавшей,
Твой голос, окликающий меня,
На Ленинградском слёзы как глотали,
Шепча "мы скоро встретимся опять".

У этой осени глаза печали,
Но руки наши больше не разнять.

Молю, что пес, скулящий у порога –
Не уходи, ты так мне дорога!
Но давит сердце гнусная тревога
Тяжелая, как талые снега.

А там, за дверью, на границе смерти,
Два сердца догорают, как свеча.
« Все, что могли, мы сделали, поверьте» -
Как приговор звучат слова врача.

Холодный снег сплошной стеной клубится,
Заводит ледяную карусель.
И ветер воет раненой волчицей,
Ломает крылья белая метель.

В студеном мраке выстоять не в силах,
Больничный стынет, стонет старый сад…
У каждого...

На кончике пальца-
Невзрачный жучок,
Всё пробует крылья, взлететь не решаясь...
И думаю вдруг-
Так, наверное, Бог
Нас в жизнь отпускает, тепло улыбаясь...

Тихонько, неспеша уходит ночь,
И новый день вновь крылья расправляет.
Весь город спит, и лишь шальная дочь
Чужого мужа страстно обнимает.

Она пьяна от сладостных речей,
Трепещет, каждым вздохом наслаждаясь,
Горит, сгорает в пламени очей,
Как Птица-Феникс, снова возрождаясь.

И счастлива, ведь он сегодня с ней,
Лишь для неё тихонько напевает.
То львицей, ланью, ласточкой своей,
То Беловежской пущей называет.

Обвенчаные лунной синевой,
В друг друге голод жадно утоляют,
Что дома...

Прости, я стала забываться
Прости, я стала зарываться
Прости, спустила тормоза
Прости, закрыла я глаза

Глаза закрыла и забыла
Глаза закрыла и сдалась
Глаза закрыла и бессильна
Огню во пламя отдалась

Пускай меня огонь обнимет
Пускай мне крылья обожжет
Пускай час жизни мне отмерит
Но лишь тебя не заберет

И в час последний, в груде пепла
Я хриплым голосом скажу
Лишь Вами я была согрета
И с упоением умру.

...Но когда ломаются крылья,
И повязка спадает с глаз,
Видит ангел другую картину -
Видит он наш мир в судный час.
Видит он, что наш мир очень молод,
Но при этом безмерно стар.
Видит он, что мир наш огромен,
И все же ничтожно мал.
Видит он, что ничто не вечно,
Видит он всю печаль и боль.
Видит, что наша жизнь быстротечна,
И каждый играет роль.
Видит он все людские маски,
Видит правду под ними и ложь.
Видит счастья поблекшие краски,
И отчаянья длинную ночь.
Видит он сокровенные...

Живу любовью я неугасимой,
За что Всевышнего благодарю.
Любовь мне придавала силы,
Когда тупик мне не давал идти.

Любовь к Земле, к Природе, к Мирозданью,
Ко всем моим и близким и родным.
С любовью обретал я крылья,
С любовью жил, работал и любил.

Я жизнь прожил, иль только половину?
Не знаю я – на небе счёт идет.
И всё же, жизнью я доволен:
Она одна и я у ней один!

Абсурдное время. Абсурдные люди.
Кто сможет понять нас и кто нас рассудит?
Осудят за подвиг, за подлость жалея,
Пустившие в душу голодного зверя.
Безумцев, целуя, за храбрость ругая,
Они не дадут нам ни ада, ни рая...
Одни станут стражей, другие рабами,
Иные от жизни окажутся сами,
И кто-то смеется, а кто-то рыдает,
А кто-то любви своей крылья ломает...
Жестоко? Быть может... Но как же иначе,
В бессмысленном мире хоть что-нибудь значить?
И как же иначе не чувствовать боли?
Вновь...

Человек-невидимка на танец меня пригласил…
Излучал он мною раньше невиданный свет.
Пышной одеждой он крылья укрыть норовил,
И мне показался знакомым его силуэт.

Весь этот вечер я пребывала в смятеньи,
А продолжался он, словно, тысячу лет.
На ангела он походил без тени сомненья,
Который сквозь жизнь вёл меня и давал мне совет.