Крылатый лайнер серебристый

Снег покрыл тропиночку каждую.
Метель свою песнь не поёт.
Луна, как в замочную скважину
сквозь тучи, свет серебристый льёт.

Ёлка надела белое платье,
Словно невеста, готова к венцу.
И смотрят на неё вековые деревья,
Вспоминая ушедшую младость свою.

Вся природа, как живопись Левитана,
Застыла, и смотрит на нас.
И, кажется уже, что мы не на улице,
А пришли в эрмитаж.

Мне такая картина нравится!
Я люблю погоду такую.
А ещё, мне нравится метель!
В общем, я люблю погоду любую!

Вся жизнь - красивая коробка,
В которой битый лежит хрусталь.
Жизненый путь не так уж гладок,
На него пролили серебристую эмаль.
Пока живёшь, играя в игры -
Смотри не уколись.
Когда пойдёшь дорогой жизни -
Смотри не поскользнись.

Ведьмы - это девушки с высокими грудями,
С налитыми бёдрами, длинными ногами.
Черные глаза их не видны во мраке,
Блеск в глазах, как свет небес - жуткий на закате.

Чьи то безумные дикие вопли, словно зарезали стадо людей.
Ведьмы свирепые, сердцем голодные ждут от посланника ада вестей.
В оргии стонут и мечатся в небо, дико махая крылами, крича.
Ввысь улетают, нагие телами, только сверкают во мраке глаза.

Как поразительна их красота, шарм колдовства в стане магии секса,
Когда ночная...

Торжество слепых объятий синеглазых молний в небе
Привлекло мой дух вниманием в электрические сети,
И с разорванною грудью, словно с рваными цепями
Сердце отрывалось в трансе, по пути огонь теряя
Кровь пульсировалла в сердце под напором электрошока,
И взлетало сердце ввысь, уходя от царства рока.

Сквозь мелькающие взрывы фейерверком ясной стали вдаль летела,
извиваясь молния сверхсветовая,
В её теле вились мысли- чистым, пламенным потоком,
А в глазах клубились искры синим...

Я хочу подарить тебе море,
Шум волны у прибрежия скал ,
И дыхание теплого зноя,
В мире том ,что еще не бывал.

Я хочу подарить тебе ветер,
Что несет ароматы цветов,
И мелодию нежную флейты,
И веселую музыку строф.

Я хочу подарить тебе небо,
Серебристые капли дождя ,
И багровое солнце, и небыль,
И цветущую радугу дня.

Я хочу подарить тебе нежность,
И лучи предрассветной зари,
И туманов седую небрежность .
Я дарю тебе краски земли!
( Мери Грин)

Парадигма бездушных устоев утратила голос
И трещит по заштопанным латкам мудрёный догмат,
Лиходейство ещё горлофанит гламурное соло,
Но сердца всё сильнее о чём-то великом стучат.
Эта музыка нашего Духа! Волнуется сердце...
Наносного лиловые тени уходят из глаз.
Озарение. Внутренний свет. Долгожданные дверцы.
Безудержные слёзы. Души ликованье. Экстаз!
Разлетятся по полочкам разума все "непонятки",
Запылают сомнения дебри в безверья глуши,
Парадоксы, зашторенность тайн, чудеса и загадки...

Склонялось солнце к горизонту плавно,
ему суля в награду ожидания
свой ритуальный поцелуй недолгий,
его мог наблюдать любой, совсем не тайно.
Спешила ночь вступить в свои владенья властно,
укрыв от суеты дневной, дремотной лаской опьяняя,
и город ей внимал, покорно подчинялся,
в тягучий сон воздушно погружаясь.
Луна заглядывала, не стесняясь, в окна,
своей потворствуя раскованной привычке,
кому-то освещая (отвлекаясь) путь в дороге,
кому-то возвращая вдохновенье,
через стекло...

В кромешной тьме Зверь породил войну
За души погибающих людей,
Крестом покорно-сломленных в плену,
Сквозь боль и время проданных смертей.

Но белый голубь выпорхнуть успел
Послом крылатым в небо устремясь,
Он ангелом всю жизнь парить хотел
Ей в вечности любви своей клянясь.

Любимую спасти от мрака не успел,
Покой найти в мечте не суждено,
Докучен путь порханья на холсте
И нежный образ с горем заодно.

С отчаяньем мириться перестал,
Взметувшись над законами теней
Подобно...

Шёл я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний гай,
И звоны лютни, и дальние громы, –
Передо мною летел трамвай.

Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.

Мчался он бурей тёмной, крылатой,
Он заблудился в бездне времён…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.

Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трём мостам.

И...

Мороз-художник
Рисовал
Узор на окнах
Серебристый.
Январь снежинки
Набросал
На ветки елочки
Пушистой.
Луна и звезды мирно
Дремлют
Весь свод усыпан
Пылью млечной
Они моей печали
Не приемлют,
А только манят далью
Бесконечной.