Крыла

Четыреста километров назад я был занят этой игрой.
Наверно, можно было и вплавь, но я был занят этой игрой.
И помнит генеральский Кавказ, как я был занят этой игрой.
Дорогая, прости, что я – пасс, и что был занят этой игрой

Дорога чиста и пуста, но я занят этой игрой.
И все мы собрались домой, а я занят этой игрой.
А жизнь не сложней, чем пасьянс, и я занят этой игрой,
И пара удивительных глаз занимается вместе со мной.

«Дорогая, ты погляди: я занят игрой» –
Говорил ей, чуть-чуть...

Я устало бреду по притихшей Москве поздним вечером,
и дома расступаются нехотя передо мной.
А луны мотылек опустился на провод доверчиво,
посчитав, что трамвай пролетит, как всегда, стороной,
что беда промелькнет, не обдав его смрадным дыханием,
не задев даже краешком черного злого крыла…

Но стальная громадина с лязганьем и громыханием
налетела, схватила его и с собой унесла…

Я устал быть лишь твоей мечтой,
Я хочу быть частью твоей яви.
Я склоню колени перед той,
Что обнимет крепкими плечами,

Занесет осеннею листвой,
Отогреет теплыми речами...
Я склоню колени пред тобой
Долгими апрельскими ночами.

Ведь ты хочешь быть моей мечтой,
Ведь ты просто грезишь моей явью.
Этот романтический отстой
Повторяет дикое "ай лав ю"

Изо всех щелей. Куда не плюнь -
Всюду однотипные сюжеты.
Черный ворон, словно белый лунь,
Выбирает угол рикошета.


В мгновенье...

Я ухожу на запад солнца
В багряно-огненный закат.
Я ухожу, и не вернуться
Мне. Нет пути назад.

Иду по горячим следам,
Ступни уже все обожгла,
С упавшей иду головой,
И веки, как два крыла.

Тяжелые как свинец,
Уж не взметнуться им вновь.
Не шедшая под венец,
Уже иду на покой.

Смотрю и не вижу близко,
Затмила печаль глаза.
Опущены плечи низко.
Устала. Была гроза.

Прощайте, простите, любите
Такою, как я была.
Обратно меня не зовите,
Я в черную ночь ушла.

Я буду во снах...

Я вам сыграю эротический этюд,
Не будет в нем особенных причуд
Не будет в нем и всяческих запруд,
Не будет в нем и пошлости людской,
Но не спешите уходить домой.

Я вам сыграю эротический этюд
О том, как двое залезают в пруд,
А их тела алмазами блестят...
О как они друг друга угостят
После купанья в голубом пруду
У неба и деревьев на виду.

О как красиво плавают они...
Глаза у них сверкают как огни,
А возле них, как изумрудный нимб,
Кружится стая изумленных рыб.

Когда...

Я тысячи лет в ожиданьи,
Я – древний мистический зверь
Так что ж ты теперь с содроганьем
Глядишь на открытую дверь?

И что ж ты не веришь победам,
Что разум над телом берёт?
Как руки твои ослабели –
Их ранит расколотый лёд!

И шелест крыла невозможен
В заброшенном доме твоём!
Бывает огонь осторожен,
Ещё оставаясь огнём

Бывает он страшен и жалок
И так нереален на вид,
Когда меж обугленных балок
Душа, разрываясь, хрипит

Но здесь разрисованы стёкла
Холодным осенним...

Любовью жизнь родится
И Мудростью растёт.
Как два крыла у птицы,
Две Божие Сестрицы
Вершат её полёт.
Две дочери Закона
Вселенной ткут ковёр,
На звёздно-млечном фоне
Космический узор.
И наш планетный домик
Когда-то соткан был,
Земных деяний томик
Создатель отворил.
Божественный Кудесник
В нём летопись ведёт,
По ней Закона Вестник
На землю знаки льёт.
Та летопись земная
О том как мы живём,
Как путь свой пролагаем
Меж худом и добром.
И там, где тропы вторят
Узору двух Сестриц...

Он мог, не зная слова поздно
Умело выпустить стрелу,
Она умела грациозно
Смеясь садиться на метлу

Они мешали мёд и пепел
И превращали кровь в вино
И оставался воздух светел,
Хоть полночь минула давно

И озаряя небо снами
Чертили ветры русла рек
Подхваченный его руками
В секунду превращался век

В её руках рождались струны,
Храня подземное тепло
И наполняясь светом лунным
В ладонях плавилось стекло.

И воздух резали свободно
Четыре тонкие крыла
Но день закончен. Ночь...

Мы – два грозой зажженные ствола,
Два пленника полуночного бора;
Мы – два в ночи летящих метеора,
Одной судьбы двужалая стрела!

Мы – два коня, чьи держать удила
Одна рука, – одна язвит их шпора;
Два ока мы единственного взора,
Мечты одной два трепетных крыла.

Мы – двух теней скорбящая чета
Над мрамором божественного гроба,
Где древняя почиет Красота.
Единых тайн двугласные уста,
Себе самим мы – Сфинкс единый оба.
Мы две руки единого креста.

Вячеслав Иванов

Целый день словно ночь,
Тишина и настеж окно...
Взлетая пытаясь помочь
Падая, ударялась о дно

Стоя на самом крою
Ожидая от ветра толчка
Вспоминая жизнь свою
Избегала любви, как сачка...

В каждом взмахе крыла – тайна...
В каждом мгновении – тихо...
Летала бесцельно, случайно
Наткнулась на вихрь...

И теперь, есть о чем вспомнить
Стоя на самом краю...
Больше ничем её жизнь не дополнить
Она жила как в Раю...