Кружатся в вальсе

Лики прячутся... мелькают…
Сладким запахом вина…
Меня целиком глотают…
Этой ночью до утра…

Остаются до рассвета…
Кружат в танце, огненном…
Лики... шорохи... мерцанья…
И поют все об одном…

Ты останься на мгновенье…
Покажи свои глаза…
Ты моих ночей забвенье…
Этой ночи до утра!

Жарким пламенем струится…
Шорох платьев… вальс летит…
Оставайся… оставайся…
Оставайся – время спит…

Время смехом замирает…
Танцем кружит все вокруг…
Обжигаешь... обжигаешь…
Оставайся… милый, друг...

…и разрубаешь грубую плоть холодных огней
теплым лезвием лучезарных масок,
обжигающим током цветочным,
столько красок,
что лед глаз изнемогает лунными сливками ночи…

***
у выпавших перьев память небесных ключей,
у выпивших губ замки обличаются
теплым дыханьем весны,
крик – это та же страсть, только не горячей
объятий свечей
ночных перелетных ласточек,
что нервно кружатся вальсом безумной любви…

***
…а тишина съедает томящейся судорогой книг,
написанных твоим почерком...

Приятно жить, встречая солнце утром
Когда его лучи сочатся сквозь листву,
Невидимым движением заполняют воздух,
И добавляют краски, растворяя ночи тьму.

Нельзя узреть границу дня и ночи
Как нету грани меж добром и злом:
Кому-то жить в покрове темном легче,
Другим цвести под солнцем и дождем.

Позволь забыть себе про смысл жизни,
Про то, что это дерево, а то трава.
Что где-то вьюги и метели кружат вальс,
А завтра будет так же, как вчера.

Ты растворись в явлениях природы...

Прохладное утро стучится в окно
Ветвями уставшего клёна.
И каждую осень мы смотрим кино
Об участи листьев зелёных.

Иные из них сон корней сторожат
Хрустящим сухим покрывалом,
Иные в полёте коротком кружат
Одетые в рыжем и в алом.

Иные на ветках теряют пигмент,
Желтеют и ждут вдохновенья,
Чтоб с радостью встретить из жизни фрагмент,
Свободного вальса – паренье.

И только один задержался в пути,
Ему тёплых дней не хватило.
И он продолжает упрямо расти,
И тянется утром к светилу...

А он улыбнется и крылья расправит,
И будет парить в листопаде безбрежном,
На строчке 15 землю оставит,
Останется где-то то грубым, то нежным.

Уже недоступным для нас, как когда-то,
Всегда одинок и внезапно печален,
Он просто забыл все былые утраты,
И ждал лишь звонка и вниманья ночами.

Когда от бессонницы некуда скрыться,
Когда от любимой ни слова, ни звука,
А что остается? Влететь и забыться,
И сорванный голос, и вечная скука.

Они равнодушия нам не прощают,
А осенью в...

Отчего... отчего...
Настроенье моё...
Как погода.
Ветер злобно стучит...
И в душе... холода.
Отчего льют дожди...
И из глаз...
Капли падают снова.
Отчего... отчего...
Мне ответ...
Не найти никогда.
Отчего... отчего...
Плачет небо со мною.
В грустном вальсе...
Кружит...
За окном листопад.
И мечте...
Отчего же не сбыться.
Мысли кружат...
Как листья.
И все невпопад.
Отчего... отчего...
Грусть приходит.
Как суметь...
Этот круг разорвать.
Отчего... отчего...
Всё хорошее...

Ах, Олешка, Олешка!
Ах, красивое детство…
Годы кружат в ладошках…
Ты оставил в наследство:
Теплый взгляд и улыбку,
Вальс на лунной дорожке
И в Душе моей скрипку-
Нежность чувств, белоснежке…

Ах, Олешка, Олешка!
Я с тех пор Королевой
По судьбе, по дорожкам,
Всё с улыбкою смелой,
Принимаю - жизнь в праздник
С нотой солнца в сердечке!
Ты, мой рыцарь-проказник,
Всё стоишь на крылечке...

Поземка из листьев кружится,
Листок воробьишка клюет,
А небо на землю стремится,
Туманом по водам плывет.
В осенней дали необъятной,
Стою на вершине холма,
Пронзаю излучину взглядом,
Где реки сплели рукава.
Как три направления жизни,
В развилке тревожной судьбы,
Несут они голос Отчизны,
Сквозь грозные годы борьбы.
Их воды темны и прохладны,
Таится в них сумрак и страх,
Тех душ, что пошли на попятный,
И канули в лету в веках.
И сердце мое леденеет,
От ужаса призрачных лет...

Поэт пришел
сквозь пики и кресты,
вразрез всем будням с выправкой военной -

Дать шанс
всей нашей крошечной вселенной
до любящего сердца дорасти.

И в мире оловянно-окаянном
ему водить –
но не блистать вождем.

И он рожден безбрежным океаном.
И он звездой безгрешною
рожден.


Не хмурьтесь вслед поэту:
Нелюдим!
Поэт всегда
среди толпы - безлюден.
Но каждый жест и шаг его – прилюден
и поднят с пламени,
и взят со льдин…


В его руках
становится мрак – ковким...

Витающие в воздухе
Светлые мысли и чувства
В вихре вальса кружатся...