Кручина

Сражения ещё не все.... и показать нельзя конца,
зачем вам встреча с Богом, Сыном, Святого Духа
все корзины, до время не снести в гробы, не святы
вы, как впрочем и все мы, рутины мамы кузьмич-
ей, мы не покажем и свечей что воском, ладаном
витают и мысли на морозе тают, газ весь отгружен
и закат он как всегда и «синь» и красен и белых
облаков опасен треглав, на жовто-голубом, как по-
крывало и как ком, умом, нет, не понять тебя,
вся русь от киева до вятки и не увидеть нам
оглядки...

Жизни нашей короткой интрига
Быстро кончится считанной книгой…
Кто эту книгу прочтет, посмотри -
Рядом одни стеллажи, стеллажи…

Листики сжались под прессом годов,
Буквы застыли немые, без слов -
Истину кто-нибудь понял, скажи?
Нет? Все пошли в стеллажи, в стеллажи!

Радость брезжила в мраке когда-то,
Вся растворилась в солнце закатном.
Юности миг пролетел как стрела -
Жизнь хороша, но куда привела?

Жизнь моя - песни печальный мотив…
Сколько не пой - счастья будет...

Покинул нас Товарищ Сухов...,
чью жизнь познала зыбь песков,
позвав судьбу, в обитель духов,
бескровной плотью, мёртвых снов...-
На пир ли душ ( ? ): едва ль к фасону,
где и Саид..., и режиссёр...,
и, к подпоручику Семёну,
злой Верещагин-волонтёр...,
к надеждам радужным, соцветия,
советских лет..., грядущих вслед,
но, в прозе жуткой, лихолетья,
басмачество..., от пришлых бед,
с какой-то Марксовой Доктриной,
Народам, будто всем, вовек ( ! )...-
Вот оттого-то и кручиной
чужбина...

Я изгнан не был,
Ушёл я сам.
Поверив — Небом,
Путь этот дан.

Не знал, решая,
Как больно будет,
Знать что чужой я,
Не свой — здесь людям.

Но я мужчина,
Я не заплачу.
А грусть-кручину,
На дно глаз спрячу.

Что сделал — свято,
Решил — и сделал!
Путей обратно,
Не ищет смелый.

СССР — судьбой разрушен,
Лишь в нём я свой, он мне родной.
Другим мирам я, не буду нужен,
В них чужеродных, я всем чужой...
Марковцев Ю.

О танцоре.
Самый гениальный танцор в состоянии "пере-
дать" "человеческий дух" в совершенстве, а
плохому танцору и сапоги жмут и.....мешают.
О мимике
А мимика и подаёт сигнал о настроениях и
намерениях и говорит о глубинной внутрен-
ней сути, его (человека), переживаний.
О статусе
Христианство, придаёт не телу, а душе,
наивысший статус: и не говори мне, что во-
лосы, расположенные на внешней поверхн-
ости головы, (как будто они могут прорастать
вовнутрь), указывают, знаменуют...

Ослаб, там атрофия мышц, сустав застыл и
падал ниц и наполненье духа, уравновесит
сна проруха, возобновит страданье тела, где
юн и где движений стон, наполнит призрач-
ный бостон, покоя хочется, кручины по тем
денькам, где бега мины, упал и растяженье
мышц, как хочется покоя лиц, чтобы застыли,
маской стали, здесь паркинсона, стон, печали.

-Медоточивость слов - что яд..,
Пустые слухи..,
Когда глаза, увы, не зрят..,
И уши глухи...


-...и тупиковая стезя...
когда в сердцах
ни дать...ни взять....


- Глас впечаТлений не умолк...
От истин взяв лишь тени...
Коль обусловлен так умок
Печатью заБлуждений...


- К чему посыл в академичность
Уставший Ум изобразил?..
Обезобразивший критично
ВелеРечивость Высших Сил...


- Как тупиковое "НЕЛЬЗЯ"
Безличьем обрубает руки...
И вот уже угасли звуки...
Взамен лишь холод...

Среди пустыни разбитой Надежды
Ты одиноко стоишь.
Память о счастье и радостях прежних
Будет ли греть на пути?
Ум занимали земные заботы:
Дом, огород, цветники.
Умер мой друг; опостылело все то.
Словно иссяк мой родник.
Словно украли меня половину:
Кладезь сокровищ души.
Чем же развеять мне горя кручину,
Опустошенье закрыть?
Горе съедает душевные силы;
Но раскопаю родник!
Слово Премудрая Мать нам родила;
Луч тот мне в сердце проник.
Я призываю твое утешенье:
Дух Утешитель, приди...

И приходит злата Осень,
Звоном медного ключа,
Упростив седую проседь
Жизнестойкостью плеча.

Равновесив величины
Гармоничностью Любви,
Благодатью из кручины,
Благодарностью зари.

Не рядится Сказки остов
Ни в какие пироги,
Она есть, как просто остров,
Дивно пахнущий снутри

Посреди земного моря.
В набегающей волне
Слыша темы разговора
Солнц в серебрянной луне.

И уходит тяжесть-поступь,
Лёгкость силу обретя,
Улыбнётся в каждом остров
В иллюзорность бытия.

И воздав хвалу...

Не обижен я — ни капельки — ничуть,
Горько, гадко — встретил снова ложь.
Сквозь её болото, снова путь,
И не знаешь — что на нём найдёшь.

Вот и вновь, печаль я и кручину,
Встретил там, где я её не ждал.
И ехидно, вновь смеётся в спину,
Гадким смехом, что-то среди скал.

Горы здесь — большие, каменистые,
Я не местный и для них чужой.
Оттого, старею здесь знать быстро я,
Уж совсем — я стал совсем седой.

По степям, своим степям родимым,
Я тоскую часто — сильно очень.
Только что...