Кровавый

Ты заплачешь о чистой любви
И очах, не узревших угрозы.
Нитью бусинок в темной крови
Потекут эти грешные слезы.

Нитку тонкую перст уязвит,
Обагрив твои белые руки.
Хоть навечно снегами добит,
Замолчи, я не вынесу муки.

Аще вынесу – стану другим,
По судьбе ли кровавое брашно,
Лишь успенным еще и нагим
Тосковать о любови бесстрашно.

Сколь высоко летают оне
И Господнего цвета не имут,
Пусть хотя в мировольном огне
Белорозный веночек вознимут.

Надо мной лепый венчик горел...

Это ты виновата
в том, что стало со мной!
Превратила в солдата,
проигравшего бой.

Этот бой был кровавым.
Он был груб и жесток.
Победить в нём со славой
я, конечно же, мог.
Обстоятельства жизни
были войском чужим.
Враг силён, многочислен,
но я справился с ним.

Я к победе был близок.
Шёл обратный отсчёт.
Всё имело свой смысл:
деньги, слава, почёт…
Но, когда свою душу
я в тебе растворил,
сразу стало ненужным
всё, чем раньше я жил.

Всё, вдруг, стало казаться
мелким...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот двадцатый опус

Мрамор любят пустые сады,
Расточимся по тусклым аллеям,
Яблок жаждать ли, мертвой воды,
Выйдем хоть к бледномрачным лилеям.

Желть запомни, холодных лепнин
Темность гордую, негу подпорок,
Черных роз каменеющий сплин
Облечет еще гипсовый морок.

Станет матовый яд кисеей,
Чернью батика золото спрячет,
И над каждой тлетворной змеей
В цвете палом царевна восплачет.

Пятьсот двадцать первый опус

Днесь златое на красном...

Хвала во время смут атласный стяг
Достоинства и чести не ронявшим.
Не вершник Бога, так хромой варяг
Молву разносит пусть во славу павшим.

Губители пусть наши тяжело
Пируют до чудесных мановений,
Весельем оборачивают зло,
Алкая лишь архангельских знамений.

Пускай они рядятся и гудят,
Бессмертие ворованное делят
И в очи мертвоцветные глядят,
И души черноугольные белят.

Нельзя, однажды в нети возлетев,
Ко брошенным причастиям вернуться.
Все косы смерти посносили в хлев,
От...

Яков Есепкин

Inferno


***

Яснобелый жасмин обовьет
Сораспятия, коим точиться,
А и мертвых ли пламень убьет,
Равно мы преустали влачиться.

Мало станется белых цветков,
Белым клевером скрасятся тризны,
Пятицветных тогда лепестков
Доплетем на мирские старизны.

Будет, Господе, наш упомин,
Хоть истлелись кровавые робы,
Всем во память соцветший жасмин
И забросят в открытые гробы.

***

И щедро нас вином поили
Со горицветом-беленой,
А мы любовь свою таили
И во пирах, и...

Свечи растают под утро, и ветер
Молча потушит их страсть вековую.
Будем ли мы удивляться, что этим
Время из фазы уходит в другую?

Небо целуется с облаком сладостно,
Солнце уже всех согрело улыбками.
Голуби делятся утренней радостью,
Школьники тихо корпят над ошибками.

Иней растаял давно над ресницами,
Смотрят глаза удивлённо и вдумчиво.
Музыка плачет волшебными спицами,
Завтра её будем вместе разучивать.

Ну, а пока вылезать из постели,
И наблюдать за красивой картиной
Можно...

Где же ты, время возвышенных нравов?
Где же эпоха великих людей?
В истории тьма персонажей кровавых,
Нелепых, жестоких и страшных затей.

В истории нет тех прекрасных героев
Которые в мифах и сказках живут.
Не знает она ни минуты покоя.
Лишь годы лишений, страданий и смут.

Кто выжил, тот прав. Побеждает сильнейший.
А сила у яростной дикой толпы.
Кто с ней, тот герой. Кто не с ней, тот и грешник.
А правят убогих инстинктов рабы.

Страницы истории даже не знают
Того что в них ищет...

Кружит метель безмозглая,
Но это не беда.
По телу лупит розгами
Замёрзшая вода.

Буянит ветер северный
И западный шумит.
Сугроб бежит уверенно.
Озлоблен, пьян и сыт.

Ломает окна хрупкие,
Жестокая зима
И вихри многорукие
Стучат во все дома.

Но это ужас временный
И скоро он пройдёт.
Куда страшней не мерянный
В мозгах круговорот.

Кружит метель по разумам
И дует всё сильней.
Кровавая, заразная…
И смерть бежит за ней.

«Я вижу, как горит двадцатый год»
***
- Вся жизнь насмарку? зря прожита?
без анаши? тобой увита? задаром,
за понюшку табака, химера б….
её бока, на лобном месте лишь
игрище, каток или концертный зал,
не вижу ничего,………….?
- Пожар…………..?
***
(остапа понесло)))
- Пожар и тот как понарошку,
премьер опять сажал картошку?
иль президент на грядке у кремля,
всё хорошо, земля моя, родит и рас-
тревожит гада? покой во всём?
- И нам не надо, кровавых зорь и зим
без газа(?)
- Народ...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать второй опус

Тушью савскою нощь обведем,
Апронахи кровавые снимем,
Несть Звезды, а ея и не ждем,
Несть свечей, но пасхалы мы имем.

Се бессмертие, се и тщета,
Во пирах оглашенных мирили,
Чаша Лира вином прелита,
В нас колодницы бельма вперили.

Яко вечность бывает, с венцов
Звезды выбием – тьмы ледяные
Освещать, хоть узнают певцов
Нощно дочери их юродные.

Пятьсот тридцать третий опус


Петербург меловницы клянут...