Крошка

Мой день уставший от слепой погони
В ночной утонет вязкой тишине,
Раздую время крошками с ладони
В сухую осень. Вспомни обо мне!

Метро. Час пик.
Толкают, жмут и давят ноги.
Куда-то все спешат. бегут,
Лишь инвалид сидит безногий.
Идут все мимо. Не глядят.
На что глядеть?- Обрубки руки.
Лишь иногда случайный взгляд
Метнётся с выраженьем скуки.
Вот молодая мама мимо шла,
Ребёнка на руках держала.
Малышка, вздрогнув, замерла,
Когда калеку увидала.
В глазах застыл немой вопрос,
Тоска. тревога, удивленье.
Ручонки протянула, потянулась,
Потом пришло смятенье.
Потом в глазах возникла боль,
Печаль и состраданье...

Районный городок. Был день весенний.
Природа богатейшая. Теплынь.
Сады в цвету. Приют благословенный.
Обласкивало солнце неба синь.

Взгляд умилялся дивной красотою.
Река светилась яркостью лучей.
Она встречалась первая с Зарёю.
И мы в неё бросали свет очей.

Ничто не нарушало мир, казалось.
Здесь царствовал блаженнейший покой.
Рыбёшка, серебрясь в воде, плескалась.
Рой мотыльков кружил над головой.

Приехали сюда мы на гастроли.
В бригаде было тридцать человек.
Был зритель...

Клён с рыжей гривы стряхивает пыль
и жадно пьёт дожди с бездонной плошки.
Сентябрь стареет, умеряя пыл,
бросая курам на смех лета крошки.
Он мой, сентябрь, мы любим с ним бродить,
шурша листвы шершавыми сердцами.
Любовь уснула у меня в груди…
А день наполнен красными словцами!
Мой день окрашен в тёплые цвета -
в нём сто оттенков охры, меди, яшмы…

Я без тебя совсем уже не та -
мотив забытой песенки вчерашней.
Я без тебя совсем уже не я.
Осенний дождь, как знак твоей утраты...

Удивляет порой, огорчает порой
паутин виртуальная свалка,
где зачем-то герой, так увлёкшись игрой,
превращает свой мир в коммуналку.
Тут теряют друзей, и заводят друзей,
словно в крошках стола тараканов…
Есть ответ без вопроса – Нет зла… вне людей…
но, по-прежнему штопаем раны...
Продолжительный сон… как же призрачен звон,
доносящийся из поднебесья,
где туманные сны не нужны, не видны,
где звучат настоящие Песни…
Отчего не понять, отчего не принять
в сердце, в Душу...

Пройден лес. Он разбился о камни подножья
Устремлённой к высотам гряды.
Спят вершины, но их не на шутку тревожат
Облаков налетевших ряды.
Ветер злится на путников, словно собака,
На охране скалистых красот.
На испуг – не возьмёт. Начинается драка
За сердцами предсказанный взлёт…
Ну, поехали… Камни впиваются болью,
Если где-то на дюйм проиграл.
Снежной крошкой в лицо и целует, и колет,
Проверяя на выдержку, шквал.
Альпеншток словно впаян навечно в перчатку,
И, вгрызаясь в упрямый...

Белым облаком укрыты твои волоса,
То ли просто выпал иней,
То ли в правду ОБЛАКА...
По щеке бежали слёзы,
Превратились в крошки льда,
Кто-то что-то предложил,
Ты послала его на...

Слова примяты синим клевером,
А рот наполнен кашей клёклою,
Зависло облако туманное
Над нашим озером любви.
Ах, как надеялись, как верили,
Мы в чувства яркие, не блёклые,
Да вот пришла беда не званная,
И загрустили соловьи.

По небу розами печальными
Разлилась память. В окнах бликами
Миг отразился грустью скорбною
Как знак прощанья и потерь.
Фата черёмух развенчальная
До слез тревожит и до крика нас,
Но замолчим с тобою оба мы,
Хотя в душе бушует зверь.

Мы шли с тобой одной...

Я видела это. Я помню.
А ты говоришь: «Во сне»
Там скалы ласкали волны
В томящей, густой тишине

Там месяц безбожно крал
Из глаз твоих бледный свет,
Пока ты невинно спал
Шесть тысяч ненужных лет.

«Не верю, - кричишь – приснилось»
Но хвоя в твоих волосах
И крошки звезды, что разбилась...
«Все может быть только во снах»

Тогда никогда оттуда
К тебе на ладонь не вернусь.
Я в пламене бабочкой буду
Палить свою нежную грусть.

И каждый твой сон теперь
Лишь трепет тончайших...

Это ловушка, брешь или клапан?
Словно коты с раскаленной крыши
Мы удираем на Дальний Запад
И на Восток, бесконечно ближний.

Лавой кипящей течем по свету,
Ищем триумфы, находим тризны,
Все мы - лакеи, вруны, поэты -
Дети застоя и прочих – измов.

Все языки на Руси великой,
Богом науськаны или Чертом -
Едут тунгусы, финны, калмыки,
Ну а куда же славянам гордым?

Гонит нас кнут, или пряник манит?
Кто пожалеет нас, кто осудит?
Все мы - евреи, немцы, армяне -
Здесь до могилы...