Кромешный

На страну накинули лассо
и загнали в стойло, как корову:
с помощью захватчиков УНСО,
с помощью наёмников и воров.
Эта песня старая, как мир!
Миром правят ротшильды-бандиты,
а рокфеллеры справляют пир,
оттого, что их счета забиты.
Вы, свинные рыла, палачи!
Утоптали Русь ботинком НАТО.
Плачущая мать под треск свечи
вспоминает юного солдата…
Сколько можно набивать свой рот,
Землю пожирать забралом жадным?
Ненавидеть человечий род,
рыскать всюду гадиной всеядной?
Но...

скупую слезу утирая с лица,
стою и согласно киваю...

во время чумы и во время войны,
во тьме непроглядной кромешной
мы Мать вспоминаем, ведь мы же - сыны!
(и дочери тоже, конечно)

в глубоком метро, на борту корабля
в холодных космических далях
(когда пропадает из виду Зе-мля!)
мы тоже про Мать вспоминаем

в беде и в победе, в огне и в воде,
и в Африке, и в Антарктиде,
в Тагиле, и в Пизе, и в Караганде...
мы Мать вспоминаем всегда и везде!
(надеюсь, отцы не в обиде...

Фокерма развязала войну
и загнала в сети страну —
чёрной ложи Антихриста своры.
Вышли в люди подонки и воры,
чтоб упиться кровью сполна…
На затмение сатана
усмехается смерти с косой:
и садится на престол свой.
Змеи, гады на нём кишат.
Козни Сета её смешат.
Злые люди сходят с ума,
их ведёт на войну Фокерма —
Сила Тьмы из кромешного Ада,
мать-супруга чёрного гада.
Против Правды стоит она,
злая сила, она — Сатана!

15.04.2014
Матерь Мира Мария ДЭВИ ХРИСТОС

Подонки нечестивые!
Очнитесь!
По трупам на Олимп
вам не взойти!
И лучше вовремя
остановитесь!
Вас ждёт могила Ада
впереди!
За души Русских
заживо сожжённых,
за слёзы и страданья
матерей!
Отряды Воинов
Вооружённых
изгонят племя бешенных
зверей!
Уроды! Вам не место
на Планете!
Вы скоро спуститесь
в кромешные миры!
И с вами вместе —
ваши внуки, дети —
отродье мерзкое
уродливой войны!

4.05.2014
Матерь Мира Мария ДЭВИ ХРИСТОС

У нас с тобой неисследованной
Осталась одна дорога
Извечной и не обследованной
Легла между нами тревогой
А если там смрад и холод
А если кромешная мгла
Иль кровью рисуют голод
Иль сладкие стоны зла.

Проникнуть и слиться навечно,
Слепить бы из Ада - любовь!
А вдруг мне искать тебя вечно,
А вдруг мне терять тебя вновь?

Я сотворил одну картину,
Что стала как живая,
Изобразил я Антонину -
Она для меня святая.

Её прекрасный взгляд,
Как свет в кромешной тьме,
И человек всегда был рад -
Прекрасней её нет!

Приходили смотреть бедные -
На творение моё,
Во всё грязное одетые,
Одним словом - тряпьё.

И мир наш лучше становился -
Менялась и картина.
Лишь тех, кто лучше быть стремился
Спасала Антонина!

Пишу стихи - не только засветиться,
Чтоб знали люди о кромешной тьме,
О шахтах Севера и Воркуты зарницах -
Свой жар сердец мы дали мерзлоте...

Мы жар сердец вложили в эту землю,
Мы растопили вечные снега,
Другую жизнь я в корне не приемлю
И Воркута всегда мне дорога!










Поезд на Воркуту...




Путь Воркутинского шахтёра,поэта Севера …

Я в подземелье путь проторил свой -
На «Комсомольской» сотни километров,
Люблю подземный рай горняцкий свой ,
Здесь...

Как яркий свет в кромешной тьме,
Твой голос в трубке телефонной.
В тот миг я думал о тебе -
Знакомой мне и незнакомой.

В потоке высказанных слов,
Одно обходим стороною.
Желая на ночь добрых снов,
О том ли думаем с тобою ?

Не стоит время торопить,
Наступит день, его не спрячешь.
Придёт она, пора любить.
Так всё и будет, не иначе.

17.01.1998

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Случайность измеряется в страницах:
Пустая дверь, обитая часами,
И слышно, как в висках стучится осень.

Там осень известью падет на кафель
И снежной кистью отшлифует камни;
Там снег лежит нетронутой улыбкой.

Улыбки истекают, как песок;
В песчаных куполах разбилось время,
И звездный циферблат струится оземь.

Войди как в точку – в скважину дождя,
И с пальцев обескровленного лета
Сорвется жгут разжатого мгновенья.

1991




НИТИ БАРХАТА

Пронзая тусклый...

Гореть в аду не так уж больно,
Когда огонь один на всех -
Сквозь зубы сжатые невольно
Наружу рвется дикий смех.

Он слышен всем, и души грешных
он рассекает, будто плеть,
И воет сброд во мгле кромешной,
Горя, не в силах догореть.

Уж не слыхать трусливый ропот -
Его сменил истошный крик.
Огонь врезается, как штопор,
Гордыню падших усмирив.

Кровавым потом смыта наглость
Со злобно скалящихся морд -
Палач надеется на жалость,
Судье выносят приговор.

Здесь искупление расплатой...