Кривая судьбы

Встанет пол на дыбы,
Потемнеет в глазах.
От себя и судьбы,
Не уйти на путях.

Не пройти мимо вех,
Предназначенных дат.
И в их святость иль грех,
Жизни дни в нас спешат.

И быть злу иль добру,
Коль случилось оно.
Но не вспыхнуть костру,
Там где быть не должнО.

И жалей, не жалей,
О несбывшихся снах.
Их вобрав мрак ночей,
Тьмой осядет в углах.

Встанет пол на дыбы,
Я ругнувшись, упал.
Коль о том ведал бы,
Путь другой бы избрал...
Марковцев Ю.

Доля-долюшка, судьба,
Наказание.
Жизнь за право жить борьба,
За признание.

Зорьки чистой по утру,
Выпью алости.
Дверь печали затворю,
Открыв радости.

Тихим тёплым ветерком,
Качнёт веточку.
О весне своим теплом,
Шлёт он весточку.

К нам апрель летит-спешит,
На подходе он.
Он весне дверь отворит,
Зимы смоет сон.

Станет долюшка моя,
Ко мне ласковей.
И удачу свою я,
Повстречаю в ней.
Марковцев Ю.

Планами смешить не стоит судеб,
Замысел Небес непостижим.
С нами на дорогах жизни будет,
Только так, как нужно было им.

И о чём и как бы не решали,
Для себя лишь, правы будем тем.
При любом раскладе ждут печали,
И возникновение проблем.

И всё распланировав как надо,
Этим насмешить лишь, судьбу смог.
Фактами мне врала моя правда,
И расчёт точнейший не помог.

Новый фактор всё меняя в корне,
Фактов прошлых вывод отменил.
Появился новый пункт в Законе,
Изменяя расстановку сил...

У гаснущей судьбы недолгий выбор,
Пока горишь – попробуй разглядеть,
Каким сверкнувшим в темноте изгибом,
Отныне предстоит тебе лететь.

Пока сверкаешь, кажется возможным,
Мечтами выстлать яркий звездный путь,
Ночами забываясь сном тревожным,
Вдруг ясно чувствуешь – тебя легко задуть.

Есть люди-звезды, их удел – сиянье,
Есть те, кто может только тлеть,
И часто, находясь уже за гранью,
Жалеют, что не выбрали гореть…

В бесчисленных мирах судьбы
Себя собою проявляя
Я часто просто вспоминаю
Фрагменты прошлых снов,
Где я - художник, мистик, бог!
Себя творю и проявляю,
С собою спорю и стираю
Эскизы старые дорог.
А здесь я просто проверяю,
Страдая, громко восклицаю:
О, Господи, за чтож?
Все роли ссорятся с собой,
Хотят быть главными порой
И лишь запутывают сюжет
Мешая видеть Белый Свет...

За железом окованной дверью,
Не спастись от мирской суеты.
Не уйти из неё по мгновенью,
Зова света заветной мечты.

Не уйти, из того во что впаян,
В чём погряз телом всем и душой.
Из того что то адом, то раем,
Мне в реальности яви земной.

Не уйти, пока жизнь ощущая,
Сердце, в такт ей, стучится в груди.
Пока время своё в ней до края,
Не прошёл и день ждёт впереди.

И забыться в себе не удастся,
Ни мечты миражом, ни во сне.
Мир текуч, не стабильно пространство,
И тревожит явь...

Я так решил, судьбе назло,
что можно без насилья,
и выбрал белое крыло,
когда давали крылья.

Я белое крыло носил
под форменным бушлатом,
я от беды его хранил,
как маленького брата.

Я пробовал его на взмах,
сойдя на остановке,
шепча себе: "Держись, слабак",
и буйный ветер с Волги

шутя, переносил в поля
меня с метелью белой,
крыло хваталось за меня
и на ветру звенело.

Я чувствовал его тепло,
я шел путем неторным,
и было белое крыло
на самом деле черным.

Мне прошлое...

Как и все я мечтал на свете,
Знать удачу и в счастье жить.
И на данном мне жизнью месте,
Тем кто рядом, не лишним быть.

Как и все ошибался тоже,
Когда быть не как все хотел.
Ведь во всех один принцип вложен,
Жизнь прожить суетою дел.

Мы лишь части одной картины,
И одна в нас — Земная суть.
И все в недрах Земных мы сгинем,
По Земле, пройдя жизни путь.

Я как все, я судьбой ведомый,
На коротеньком поводке.
В ней как все, пришёл в жизнь я голый,
И как все, уйду налегке.

Я как...

Я вам чужой — и здесь, и там,
Я вам чужой — в сейчас, и в будущем, и в прошлом.
В нас смыслы разные — и слову, и делам,
В нас цели разные — в плохом, нейтральном и хорошем.

Судьба моя — ухмылка Мироздания,
Гримаса — мимолётная в веках.
И нет во мне — печати таинств Знания,
И дна двойного — в мыслях и словах.

Я истолкован — частью большею неверно,
В Земной реалии — живого мир предвзят.
В нём несвободны — от их рамок плена,
Умы и души, знания и взгляд.

Друга друга мы — не лучше и...

Мне как сто тысяч дней,
Судьбоносный миг был.
Вес всей жизни моей,
Он вместив, придавил.

И печали толпой,
Навалившись вдруг враз.
Став безмерной тоской,
Погасили свет глаз.

И сто тысяч ночей,
Что над днями живут.
Смогли сделать темней,
Быта тихий уют.

И потерянный я,
Неприкаян и сир.
И во мне бытия,
Бесполезного мир.

Всё решать хотел сам,
Но судьбы ждал изгиб.
В нём ста тысячи дням,
Равен был её миг...
Марковцев Ю.