Кричать

В лесу, за депутатские мандаты,
Сражались все кому не лень.
И в стороне от выборов остался,
Наверно только старый пень.

Волк обещал браткам по стае,
По жирной молодой овце,
А овцам клялся и божился,
Что будет шерсть всегда в цене.

Кричал, что Волка кормят ноги,
Что он не будет воровать,
А браконьеров, лесорубов
Он будет сразу в клочья рвать.

Твердил, что мол держу я слово!
Как я сказал, тому и быть!
Но по глазам его читалось,
С волками жить по волчьи выть.

Из партии...

-Давай начнём сначала,всё заново и снова.
Не надо,-я кричала.-Любить я не готова!
-Давай,забудь обиды,не вспоминай былое.
-Нет,я давно разбита,не кем-нибудь,тобою.
-Как время пролетело,люблю тебя как прежде.
-А я забыть успела,устала жить надеждой.
-Тебя вернуть непросто,давно закрыты двери?
-Прости,я стала взрослой,теперь словам не верю.
-Давай начнём сначала,тобой лишь сердце дышит.
-От боли я кричала,никто меня не слышал.
-Малыш,ну что мне сделать?К твоим ногам склоняюсь...
-ХВАЛЮ...

От пьянки ломит голова,
И организм кричит пора
Но не уйти мне никуда,
Ну наливай кричит братва!

И снова стукает стакан,
Шестая банка шпротов.
Смотрю на пьяную толпу
С желаньем вызвать рвоту!

Напротив губы, я готов прильнуть…
Осталось лишь заговорить,
Поцеловать, обнять,
И обо всём забыть!

И снова это «наливай»,
Давай, стакан свой подавай…
Звенит стекло, орёт магнитофон.
В ушах обычный пьянки фон.

Ещё стакан и всё, пора!
Ведь ты свободная, одна,
Свет меньше стал...

Отчего тоска в душе, отчего печаль,
Отчего предчувствие в ней живёт плохого.
В небе вместо солнышка тучи серой хмарь,
Смотрит оно хмурое на меня сурово.

Ах душа ты душенька, что же ты страдаешь,
Что же ты кричишь во мне, грудь на части рвёшь.
Сердце с перебоями биться заставляешь,
Волком во мне воешь ты, птицей не поёшь.

Что же ты предчувствие каркаешь вороной,
Что же ты пророчишь горькую беду.
Отчего ты осень тучей смотришь чёрной,
Ветром дико воешь словно чёрт в аду.

Ах душа...

Один кричал: «Люблю, люблю я всех и вся»,
и убивал людей, собак и кошек, птичек, пере-
ступая через тела, кричал: «Люблю, люблю,
любовь та невозможна, я удержать её и не
смогу, в груди она, любовь моя. как можно»,
мораль сей басни такова, главенствует не
слово, дело, поступки где? отдал последнюю
рубашку? затворник? даволен жизнью? пода-
яньем сыт? а, нет? И нет любви, один лишь
только пшик, иллюзия сознанья, воспаленья,
от ничего не деланья, ночного бденья.

«Отдам одиночество в добрые руки.
Заранее благодарю.»
Скорей от отчаянья, вряд ли от скуки,
Доверен был текст фонарю.

Холодный фонарь, сам не подозревая,
Кричит всем прохожим вослед,
Что плачет во тьме душа чья-то живая,
И нужен ей близости свет.

А люди с улыбкой спешат пройти мимо,
Повыше подняв воротник,
Столба металлического пантомима
Всерьёз не доходит до них.

И каждый спешит раствориться в тумане
Сомнительных , радужных грёз,
Чтоб мир не увидел в двойном...

Всё было — было, но иначе.
Мир был — мир был совсем другим.
Теперь зимой в нём дождик плачет,
И всё размыл, тумана сизый дым.

Мир ждут — мир ждут наш перемены,
Душа кричит — кричит во мне о том.
Закон чужой — закон чужой Вселенной,
Изменит мир и нас изменит в нём.

Быть может нас сломают перемены,
Быть может смогут нас всех разбудить.
Или убьют, без боли, изнутри, мгновенно,
За то, что мы не можем честно жить.

За то, что мы себе врём и друг другу,
За равнодушие к чужим слезам...

Душа бушует будто море
И что-то в ней совсем не так.
Хочу я думать про другое,
Хочу забыть я всё , но как?

Всё в голове перекрутилось
И мысли вместе не собрать,
В глазах от злости помутилось,
Хотят мне в душу наплевать.

Но я кричу им, что не выйдет
Кричу, но будто не слыхать.
И сердце горестное видит
Друзьям не нужно доверять!!!

Стук… это закончилось время,
Быть в котором суждено его же бремя…
Он спасал, он помогал…
Последний вздох — и он опять промолчал…
Паук — вроде насекомое,
Но его судьба изменила многое:
Не жалея сил своих,
Отдавая жизнь за его родных.
(Юлдашев Санджар)

Паук родился из яйца
В квартире одного жильца.
Пока он рос, любил играть,
И как-то вышел погулять.
Мечтал он на ногах восьми
Весь мир однажды обойти.
Но не давала мать легко
Уйти от дома далеко.
Вернувшись, он увидел вдруг...

Он не был в Киносарге, и не подходил к Нлиссу
Улиссом, тоже не был, и не понимал природу ве-
щей, не ел щей, борщ, не владел быстротой, пой,
не пой,не постичь истины,а он трусливый борец,
достоин в гимнасиях,но позади в состязаниях,не
понял и того, что жизнь временное паломничест-
во, избивал мысль, одну и ту же, затягивал, куш-
ак, потуже, чтил долг, путь, сценарий,придержи-
вался, и других заклинаний, цеплялся за жизнь,
как и все, ел горох, слушал, что говорил Аксиох,
о правде, и...