Кричал

Намеренная скука, возникающая после вопроса
задаваемого на научный манер, влияние этих и
других сфер, экономных ртутных ламп и ламп
накаливания, на широту взгляда, …обзора, вора
чужих мыслей, как мюсли, чтоб вы скисли, а вли-
яние погребальных урн на память погребающих?
обет безбрачия и продолжение рода, ода о непо-
рочном зачатии, и отличие иезуитов от привер-
женцев римско-католической церкви, экстракор-
поральное оплодотворение и его отличие от
клонирования, ночного бдения от...

Любил играть в шахматы, (он и фея), проигрывал,
ясное дело, нечистая сила, млея, кричал про себя
шевелил губами, (ругался матом) (как будто объя-
влял, мат, хотел выиграть): «Пип, пип, пии, утро
вечера мудренее, мат объявить сумею»,только взо-
йдёт солнце, и закричит петух, кречет, (искалечит),
исчезнет магии проявление, след, пропадет, ста-
нет Вася умнее и выиграть сумеет, сам с собой иг-
рая, (поддастся), отведёт глаза,(«самурая»)сделает
вид, как стрекоза, душа взлетит, радея...

Мастер цвета, и слова, сын своего времени, и сво-
их родителей, породивших и вскормивших его, ни-
когда не забывал слова своей бабушки, in nomine
Patris et Filii et Spiritus Saneti, учил тех кто знает,
самое сложное, не сделаешь вид, видали, и не та-
ких, забивали баки, произносили проклятье, посы-
лали к чёрту (Zut! Nom de Dieu!) Amor matris, вы-
ше, а ты ходил по крыше своих возможностей, по
краю, соударяясь, рыдая, вспоминая, что было,
предвидя, то, что случится, а солнце лучится...

Любезный, освещал криницы, по нашему
ключи, что били из-под, размачивал в воде
калачи, просфоры, кричал, ах вы воры,
воронам, что невзначай, подкрадывались,
и тащили со «стола», (поляны), что здесь без
изъянов расположил, полезна вода, нахваливал,
от всех пошестей (болезней), наяривал

Собирал проволочные каркасы, носил чёрные ря-
сы, очки, белые пояса, крючки затачивал, на жив-
ца ловил, или сети водил, кубышки забрасывал
или наоборот, вытаскивал, взаимоуничтожал точ-
ки пинча, или творил суд линча, составлял стерео-
пары, или смотрел на изображения тары, соответ-
ствующим глазом, кричал тары бары, расфокуси-
ровал взгляд, был рад, увиденному, запрокинуто-
му, удалённые линии скрывал, рисунок прораба-
тывал, штаны выкручивал, вал преодолевал, сфе-
ры трижды...

Низкие скрежащие звуки
Доводят до безумия стёкла –
И они бьются… А где-то этажом ниже
Умирает очередная падаль
От переизбытка крови –
Изрыгает её на пол
И снова жадно лакает
В предсмертных истомах…
Они нас часто посещают
В этом доме…

И я… уже целую вечность
Остался один на один с собой
В кольце пламени…
Уставший… от постоянных уколов…
Чёрный Скорпион…
Безжалостная тварь с холодным взглядом,
Не выражающим ничего…

– Серёжа… зачем?..
Мы же любили друг друга.
–Я… я не хотел...

Подводил итоги, которых не было, впустую
прожил, вспомнить нечего, о-го-го, кричал,
несусветно, сам не знал, что обозначает слово,
главное крикнуть, а там, что? сюрреализм? да-
осизм? или ещё что хуже, опять в луже, своих
пристрастий, делать, не делая, страсти, по, все-
му тому, чего не было, но могло случиться, со-
лнце лучиться, отражает луна, меняет направ-
ление, в лужу, там, где мы утюжим, чужие мыс-
ли, ничего нового, украли и горды мы, подво-
дим итоги, сами себя возносим...

Живых не осталось, свистел ветер, и стучали
ветки, по крыше, света не было, выше, звёзд
не видно, тучи, ну, ты и могучий, выли собаки,
хором, кричал филин, ну, ты и линь, рыба-рак,
назад пятящийся, пятерни расставил, за трави-
нки цепляющийся при падении, на потолке
примостившейся, пришли, тук-тук-тук, старуха
смерть сама пожаловала, словно жало, нож, не
трожь его не кликай, беда двулика, рождённым
дважды, а ты сам отважный, герой, или смире-
нен, чего больше, не уходи...

«Меняли лица», матерели, весели на ели,
игрушками, звёздами, бусами украшены
раши мы, душ-тела, материальная идеаль-
ность ушла, осталась, тень, осы, жалящие
вопросы, бытия росы, сор, души, у шуры
рама, где ты мама смерть, папа род, где
сын идиот, тут или там, я вам вопрос зад-
ам, а, дам, сказала ева адаму, а он подумал,
что его так зовут, так и остался, плут, ус-
пел сказать, е-в-а, удивлен был её красот-
ой, а она, дура, подумала, кличут, евой так
и стала, фигуру приобрела...

Ни слов, ни ролей, образы утеряны, декораций
не было, режиссёра убили и его съели крысы,
балетмейстеру, сожгли лицо и глаза кислотой,
так, что он не успел сказать даже ой, опыт про-
пал без вести, труппа распалась как труп, только
один директор тут, кричал в рупор, не хотел в
это поверить, кого он будет, лошить и во что
теперь будет верить, кто напишет великие пье-
сы, для умершего тела, и кому стюардессы бу-
дут разносить виски, во время перелёта из мос-
квы в нью-йорк...