Кричал

Было всё: невкусные котлеты,
Борщ, салат из свежих овощей.
Были споры, ссоры и советы.
Не хватало денег и вещей.

Жизнь катилась узенькой дорожкой,
Оставляя годы по пути.
Ты была мегерой, хитрой кошкой.
Я кричал: «Уйди». Потом: «Прости».

Дети говорили: мы не пара.
Разводили нас помногу раз.
Вновь звонила, что за божья кара.
Возвращался, помню, как сейчас.

Ты была наивной и больною,
Думала, что любят и таких.
Я был возмущён своей судьбою
И другой писал любовный стих.

Время...

Его, провожая, как в последний раз,
Ты смотрела на рельсы, он не сводил с тебя глаз…..
Оператор в рубку кричал: «Поезд Баку-Тюмень».
А ты, молча, стояла, ведь ужасен был этот день…

И, сопровождая его по дороге в купе,
Сильную руку крепко сжимала и слезы держала в себе.
Он тебе улыбнулся: «Малыш, не надо, не плачь!»
И вода по щеке покатилась и не слышно разбилась о плащ…

И солнце сгорело, исчезли люди, стал черным снег…
И ты останешься ждать. Все равно один вернется...

В королевство несбыточных снов,
Птица глупой мечты улетела.
И там в пламени жарких костров,
Громких слов и желаний сгорела.

В королевстве обмана и скуки,
В барабан стучит сердце моё.
В узком, тёмном, кривом переулке,
Видел счастье в лохмотьях своё.

В королевстве богатства блестящем,
Живут люди с пустыми глазами.
Деньги там называются счастьем,
Там добром не поделятся с вами.

В королевстве тщеславия ярком,
Зависть, злоба, коварство и лесть,
Служат людям друг другу подарком...

Куда ж теперь, кому сказать
Как невесомы впечатленья...
Кому теперь слезить глаза
И у кого просить прощенья?

Я не из тех, кто по ночам
В душе копается лопатой,
И о врагах я не кричал,
Как все мои друзья когда-то.

Всё детство ветер уволок
Под панихидный звон погоды.
Я одинок, мой дом далёк,
Далече радостные годы.


2003

Один взволнованный пижон, Ума смятенье, чувств броженье,
Врачу кричал, что возмущен Успехами жены леченья!

Всё тот же трепет и полёт,
Но после близости интимной,
На сорок баксов счёт кладёт,
Как будто побыл в лавке винной!

Известный психотерапевт,
Знаток откуда дуют ветры,
Сказал диагноз нараспев,
Что у неё Синдром Электры!

Поломка в очень важной схеме,
В основе чаще труд ударный,
Вулкан в лимбической системе
И всхлип струны ретикулярной!

«Ты, доктор, верно, всё подметил...

В театр абсурда психиатр приехал,
И режиссёру стало не до смеха,
Когда его всей труппою вязали,
Актёры весело смеялись и визжали.
В защиту шут один лишь вышел на помост,
Но слов его не приняли всерьёз.

Когда Главрежа увезли в психушку,
На радостях устроили пирушку.
Лишь трезвый шут кричал в одном исподнем,
Что психиатр сам из преисподней.
А значит и шуту туда дорога...
Так люди потеряли веру в бога.

Орел взмахнул крылом,
Поднялся выше снежных гор,
Он землю сверху оглядел, прикрыв глаза,
Там, как обычно, та же суета:

Вот, мчится заяц от куста к кусту,
Наверно ищет он еду,
Бельченок - с дерева скатился,
Два желудя поднял и тут же вверх, в дупло пустился,

Орел еще махнул крылом,
Взгляд мощной птицы, как изумруд искрился,
Путь долгий вдоль реки тянулся,
Парит уж два часа, не виден все еще кордон.

Дня два назад орлицу молодую видел там,
Как хороша она была,
Ее он должен...

Чужой
среди своих,
С больной душой и телом.
Безликость стала пределом,
А он кричал:
«Я – свой!

Я человек,
как все вы».
Тени шли толпой
Вперёд по земле босой.
Новый пришёл
век.

Они
оставляли следы
От грязных немытых сапог,
Ах, как он от счастья продрог…
Он верил – они
не одни.

Придут
за ними другие,
Те, что, быть может, лучше,
И может, удачный случай
Вырвет его
из пут.

Среди
своих чужой.
Он знал, что будет завтра,
И ляжет правильно карта,
И...

Я раньше ещё сомневался,
жена ты мне – иль не жена?
Но в чувствах своих разобрался
за красным бокалом вина.

И вот, закурив сигарету,
где пламнем мерцает война,
я вышел в палящее лето,
где правит свой бал сатана.

Пройдя по огнивам пожарищ,
сбивая струящую пыль,
я видел лишь пепел пристанищ,
да в хлопьях горелых ковыль.

Свернув у палёной рябины,
проткнувшей костьми небеса,
я вышел к просторам разливов,
где бога сияли глаза.

- Ну, здравствуй! – наверное, это
для сердца...

С тихи носились в воздухе неслышно.
В есна капелью отбивала ритм.
О гни ночные отливали рыжим.
Б ульвар открыл парад для Аэлит.
О ни слетелись изо всех Вселенных.
Д ухами их наполнились мечты
У всех мужчин. Казался миг нетленным.
П ылал закат вселенской красоты.
О кно открыто. Попугайчик красный
П ритих, из клетки глядя на девиц.
У снув, кричал во сне: «Она прекрасна!»
Г орел над ним венец из женских лиц.
А Марс светил бесстрастно, красновато.
Я вилась Аэлита. Виновато
М не в ухо...