Крест тени не оставит

Ты, колокол, звонишь по ком?
То нежно ты зовешь, то грубо,
Мы ходим по цепи гуськом
Вокруг таинственного Дуба.

И кот мурлычет неспроста,
Но жизнь от этого нелепей,
Зачем с цепочкой для Креста
Бренчат еще и эти цепи?

Ты, колокол, звонишь по ком,
Кому даешь освобожденье?
Кому заменишь целиком
Оков ржавеющие звенья?

Свеженький холмик. Месяц рогат.
Дяденьки глину счищают с лопат.

Шляпа затоптана, будто ничья.
С пьяненьких дяденек пот в три ручья.

В яму не денежку пообронили -
Шутка ль - Империю похоронили!

Вы ль возвели её башни стальные,
Дяденьки, дяденьки, очи хмельные?

Справные щёки, солидные уши -
Вы ль за неё на морях и на суше
Крест целовали, кровь проливали?..

« Это едва ли, это едва ли!» -
Ветру ответил шелест травы.
- Дяденьки, шляпу забыли не вы?!

Не много прожито,
да и не много нажито.
Надежд утраченных
несу тяжелый крест.
Стряхнуть его б с плеча
и бросить начисто,
а я все жду,-
покуда надоест.

Ах память, память!
Никуда не спрятаться,
себя обманывать-
как будто предавать.
Душа отторглась, и -
дорога б скатертью,
но...от себя
ведь некуда бежать!

Тебе Господь простит
все прегрешения,
а я в пустыне средь утрат
затем,
чтобы в слезах.
сквозь терни унижения
возвысить душу,
или пасть совсем!

Тебе я вымолю у Бога...

У каждого из нас своя Голгофа.
У каждого имеется свой крест.
Что видится одним как катастрофа,
Другим оно, как расстановка мест...

Покосившийся крест,
У тебя на погосте,
Все успело, метровой травой зарасти.
Из чужих, дальних мест,
Я приехал не в гости,
Я вернулся совсем, долго не был, прости.

Не кормила, уж точно,
Жизнь небесною манной,
Не вручала черпак, над молочной рекой,
Проверяла на прочность,
Войной и боями,
Лишь тогда отпустив на свиданье с тобой.

Как у нас здесь, в миру,
Расскажу, мама, после,
Я теперь никуда больше не тороплюсь,
Вот слегка приберусь
И присяду я, возле
И за...

Почему толпа гудит,бросает,
С земли камни в идущих крича,
Император Юлиан ответ тот знает,
Тяжкий крест на плечах неся.

Он хотел, чтоб воссияло солнце,
Чтоб восстали из пепла они,
Вечно юные сыны громовержца,
Боги силы и справедливой войны.

Он галилеянину бросил вызов,
И христианские заветы отверг,
Он сорвал с себя черную ризу,
Обнажив свой дремлющий гнев.

Вновь звучат вакхальные гимны,
И вина реками текут,
Козлоногие пляшут сатиры,
Свои песни Вакху поют.

Но боги были...

В расставанья не верьте,
Как в защиту креста
- Нам достались три смерти:
Эта, эта и та.

Нам достались три спички
Осветить темноту.
Отмечающим птичкой,
Подводящим черту,

Изучающим числа,
Ничего не скажу.
Над загадочным смыслом
До сих пор ворожу

Что бы зерна от плевел
Отделить, и за так
Повышающий level
Отыскать артефакт.

Непрерывной блуждая
В лабиринтах игры,
Ищем То, что рождает
Золотые шары…

Невесомы… непрочны…
Неустойчивый цвет…
Но они очень точно
Отражают...

Как по реке, по жизни плыл.
Пытаясь свой оставить след.
Но воду, чуть лишь замутил.
Хлебнул и радости, и бед.

Непрочен, вод материал.
Напрасно бил по ней рукой.
След появился и пропал,
Пушистой пеною за мной.

На берег, где песок ступил.
Теплом мне ноги он согрел.
На нём усердно я следил.
Песок, следы мои все съел.

Зима пришла и снег упал.
Оставил след глубокий в нём.
Весенний день, тепло нам дал.
Снег мутным, грязным стал ручьём.

В мечте, я крылья отыскал.
Взлететь сумел...

Скучна мораль, пошлы трюизмы...
Где солнца луч сквозь неба призму?
Пусть ветер в парус вновь задует!
Бушуй, бушуй, моя стихуя...
* * *

На шее крест. Сижу, чешу.
Весь в думах - может выпить чарку?
Нет, все же лучше янычарку!
И перекраситься в пашу!

Быть может, не распят я на Голгофе,
И слово не сорвал я с ваших уст,
Но в этом мутном, с поволокой кофе
Я чувствую и слышу пальцев хруст.

Я помню, как тащили, избивали
Уставшими гвоздями ваших рук
Моё живое, впрочем, уж едва ли,
Телесное вместилище для мук.

Я помню, как Вы вешали за шею,
И камни прилетали в морду мне.
И Вы сказали людям: я замшею,
Как пыль на придорожном валуне.

Вы помните? А я, конечно, помню,
Как Вы смеялись, рвали мне рукав,
И загоняли искорку в жаровню...