Крепкий

К нам сегодня утром рано,
Я ещё, конечно, спал,
Приходила тетя Жанна,
Я её почти узнал.

Говорил - не уходите,
С папою сестрёнку вы
Мне на праздник подарите,
Мамы нет у нас, увы.

Отвечала - я Снежанна.
Если будешь крепко спать,
Обещаю без обмана
В Новый год придти опять.

…Видел и я, как однажды мой город сожжён был.
Тихим декабрьским вечером энного дня
Люди чужие вели на убой «обожжённых»
(так называли мы тех, кто сбежал от огня).

Шли, спотыкаясь и падая, снова вставая,
Прежние братья, соседи, родные, друзья…
Шёл я последним, глаза ото всех закрывая,
Но и последним назвать меня было нельзя.

Сколько таких, одураченных «честью и славой»?
Сколько таких, одурманенных вкусом вина?
Сладкой надеждой на то, что под этой державой
Мы заживём, как должны...

Поздравляю с Новым Годом!
Годом тигра, говорят…
Пригубив бокал с шампанским,
Я хочу Вам пожелать:
Много радости, веселья.
Чтобы в дом под песни вьюг
Тигр, став большою кошкой,
Нёс достаток и уют.
Каждый день был полной чашей –
Всеми красками сверкал;
И начальник на работе,
Словно тигр, не рычал.
Что б весь год улыбки Ваши
Распускались, как цветы;
Под мурлыкание тигра
Исполнялись все мечты.
Что б была удача рядом
В двух шагах, лишь позови.
Теплоты друзей и близких
И, конечно...

Пришел Давид в Номву к Ахимелеху,
Без карабина, даже без ножа,
На нём ни лат нет, ни иных доспехов,
Одежда износилась и в прорехах,
Как будто Бровкин с армии сбежал

Или иной Максим Перепелица,
Чей облик сохранил Госфильмофонд,
Увековечил кадрами страницы,
Когда КПСС могла вступиться
За армию и наш могучий флот.

Жить научилась без партаппарата
Не самая библейская страна,
От танков перешла на самокаты...
Но верим мы, что всё придёт обратно,
Библейские вернутся времена...

Авиценна, Гиппократ, Путина полпреды...
Исцеляют доктора, лечат мироеды.
Времена переплелись... Вслушаемся лучше,
Что влагает финансист в царственные уши:

«Перебрав весь пантеон с думскими богами,
Пусть отыщет фараон с крепкими мозгами,
Делового пацана тёртого конкретно,
А не облако в штанах голубого цвета.

Нужно чтоб он выступал с нашею программой,
А не тролль-бисексуал выл под фонограмму.
Воплотит он в нашу жизнь вымыслы и блефы,
Ему в помощь типажи - Дрофы, то есть Грефы...

На черной виселице сгинув,
Висят и пляшут плясуны,
Скелеты пляшут Саладинов
И паладинов сатаны.

За галстук дергает их Вельзевул и хлещет
По лбам изношенной туфлею, чтоб опять
Заставить плясунов смиренных и зловещих
Под звон рождественский кривляться и плясать.

И в пляске сталкиваясь, черные паяцы
Сплетеньем ломких рук и стуком грудь о грудь,
Забыв, как с девами утехам предаваться,
Изображают страсть, в которой дышит жуть.

Подмостки велики, и есть где развернуться,
Проворны...

Загляни ко мне на огонёк...
Видишь? - я душою одинок...
От тебя я жду хотя бы взгляда.
Вот как мало мне для счастья надо...
Посидим, немного поболтаем,
Напою с дороги крепким чаем.
Или, хочешь?.. - выпьем мы вина...
Ночь одарит счастьем нас сполна...
Может ты останешься со мной?..
Не пройдёшь, как прежде, стороной?
По тебе я очень стосковался... -
Ведь душою я с тобой остался..

Женщину из высших сфер дали в жёны Оське.
Тесть у Оси Потифер, жрец Илиопольский.
Асенефу Бог хранит, в изобилья годы
Карапузов двух родит жреческой породы.

Подвиг в том иль кретинизм, как сказать. В Египте
Хуже антисемитизм был чем где б то ни б то.
Получая в огород лишь сплошные камни,
Проходил святой народ Божеский экзамен,

Мёртвой хваткой за добро всё одно цеплялся,
Когда вывести народ Моисей пытался.
(Вековые за Суэц войны шли в страданьях,
Семидневная вконец портит ожиданья...

«За прошлое – не будь себе палач,
Его не изменить», - сказал Владыка,-
«Над будущими бедами не плачь,
Все может быть и малым, и великим!

Что сотворил, оценят не сейчас,
Не жди наград, пока еще в дороге,
Не пропусти сиянья милых глаз,
Они и крестик в жизни обереги.

Что не достроил, возводи в сей миг,
Не в будущем, оно укрыто мраком,
И если эту истину постиг,
Возможно, станешь новым Пастернаком!

А может все окажется иным,
Поэтому учись не зарекаться,
Ни от сумы, ни даже от...

Волк сытый в клетке смотрит грустно,
Его в ней держит человек.
Шерсть клочьями, во взгляде пусто.
Он не живёт, а доживает век.

Мальчишка громко : ,,Паф» - сказал.
Нацелив палец на него.
Волк рыкнув, голову поднял:
Зверинное проснулось есстество.

Огонь в глазах — он ВОЛК, он разорвёт!
Но клетка крепкая из стали.
И он меж прутьев не пройдёт.
И вновь глаза его устали.

Служитель в грязных сапогах,
Ступая ими на песок.
Зайдёт к нему не зная страх,
Даст мяса тухлого кусок.

Волк...