Красный синий голубой

Жена поставила кормушку
Синичкам, якобы, избушку
На кухне, прямо за окном, -
Состряпала сама(!) игрушку,
В бутылке вырезала «ушко»
И постучала молотком…

Меня, по-женски, упросила
Сходить за семечками – мило(!),
Целый мешок купить, - приём!
Не жареных(!), заметьте, – сушку,
Сполна насыпав, прямо в «ушко»,
Всех накормить синичек днём:

- Зима ведь на носу, без корма,
Не выжить им, в дикий мороз
Ведь будет холодно, без доз -
Подкормки нашей - Homo-норма
Сознания, - пока с берёз...

Он противовесом атакам и горю,
Огонь остудило бушующим морем.
Глубинные тайны и мрак отдалений,
Он цвет Голубой,так пади на колени.

Остывший рассудок, он истин хранитель,
И самых вершин основных повелитель.
И тверд как алмаз и острее чем бритва,
Бежит в бесконечность холодной палитрой.

И чистым пространством венчает события,
И станет венцом эволюции развития.
Он качеством строгим подметит наряды,
И цветом отметит отравы и яды.

И звоном хрустальным как в музыке иней,
Есть цвет...

Они были как я и как ты
друг без друга им трудно дышать,
на двоих небеса и мечты
и лишь вместе умели мечтать.
Но реальность, увы, не для них
принуждала друг друга забыть,
указав сотню правил своих,
не желая в полет отпустить.

В синем небе голуби на ветру парили -
это две судьбы теперь свободу обрели,
в облаках из нежности две звезды светили,
чтобы те, кто верит, все любовь свою нашли.

И поверив, что возле звезды
их любви не нарушат покой
полетели вдвоем с высоты,
друг до...

Свечение голубого –
инкогнито, чувственно, холодно невозмутимо,
в единстве цвета и линий,
словно пульсируя монотонным ритмом Парижа,
в феерии и крушении иллюзий реального мира.
Свечение голубого –
в арабесках жилистых шей, напряжённых локтей и спин.
Потаенная сладость, вскрытая глазом
через замочную скважину –
там мерцание девственных красок, противоборство света и тени,
синий перетекающий в изумрудный,
вслед утомлённой грации
рядовых, повседневных богинь балета, что единым целым...

Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою я перед вами, словно голенький,
Да я с племянницей гулял с тетипашиной,
И в «Пекин» ее водил, и в Сокольники.

Поясок ей покупал поролоновый,
И в палату с ней ходил Грановитую,
А жена моя, товарищ Парамонова,
В это время находилась за границею.

А вернулась, ей привет – анонимочка,
На фотоснимочке стою – я и Ниночка.
Просыпаюсь утром – нет моей кисочки,
Ни вещичек ее нет, ни записочки,

Нет как нет,
Ну: прямо, нет...

Я напишу тебя чернилом,
Кроваво-красным на холсте,
Я разведу тебя акрилом,
На мягко-солнечном сукне,

Я помашу тебе перилом,
Хитросплетения метро,
Я буду утренним светилом,
Что вновь пронзит твоё окно.

Я разведу все тучи неба,
Что льют печальные дожди,
На чёрных. Гладкие мечты,
Вновь омывая от тоски.

Стекляный маленький хрусталик,
Вновь блеском лунным озарит,
Печальной тишины ланит - твоих,
Готов упиться, пьянящим образом твоим.

Дым сигарет,
Кларнета звуки,
Оранжевой...

Краснеет мак так одинокий
Прикрасой в свете голубом,
Взор устремляет он далёкий
В долину, стланную ковром…

Пахнут травы, солнце светит,
И жизнь вскипает и бурлит,
Мак половинку свою ищет,
Он без неё не может жить…

В ней красота – ярче лазури,
Над ней веночек бахромой,
Он, так мятежен и, по сути,
Лишён покоя – в летний зной…

22.07.08

Я не настолько толерантен, чтобы поощрять геев.
Мужчина может быть только мужчиной и, соответственно, любить во всех смыслах не себе подобного. Это извращение морали и человеческих ценностей.
Поощрять «голубизну» чревато растлением человечности.
А возводить в ранг нормальной семьи с церемонией и регистрацией брака и тем более усыновлять детей — это верх пошлости.
Общество, в котором это процветает, не жизнеспособно.

ГОЛУБЬ, ГОЛУБЬ, ГОЛУБОЙ...

Голубь, голубь, голубой,
Все как все, а...

Дни словно голуби летят,
И ты мне снишься чаще.
Деревья скинули наряд
С расцветкою кричащей,
Деревья скинули наряд,
И лес стоит как сирый.
Вернуть бы месяцы назад,
Мой глубь сизокрылый.
Вернуть бы месяцы назад
На миг, для сердца зова.
Дни словно голуби летят
Увидимся ли снова?
В былое много унесли,
Ах, где же то былое!
Их перья, падая, легли
Мне в слово золотое.
Так все пройдет. Дела, дела…
Года как дни несутся.
О если б их вернуть могла…
Но им нельзя вернуться.
Забудь, не...

С Инночкой дружил Белоцерковской,
Регулярно делал ей вопрэ
На Петровской, сиречь Разумовской,
То бишь там, где промеж них тире*.

Сам-то я с Покровского уезду,
Чтоб остаться – и не заикнись.
По ночам слоняться по подъездам
Надоело, впору хоть женись.

С мыслями - как Шариков от Жучки,
Шёл без конуры и без угла,
На мосточке, где река Вонючка,
Мне судьба попутчика дала.

По всему с таким же обалдуем
Разговор сложился сам собой.
Мы идем к нему и в ус не дуем…
Кто бы...