Красив и холост

О, этот вечный Иванов!
Как наглый демон вездесущий.
И с ним, естественно, - Петров,
Его приятель самый лучший.

Они бывают даже там,
Где не способен выжить вирус.
Они пример извечный нам,
Хотя чадят, как старый примус.

Им суждено пролезть везде,
Проникнуть в тайны мирозданья.
Они явились мне во сне
И принесли такое знанье:

Не имя красит человека,
Скорей, совсем наоборот.
Так повелось мой друг от века,
Что дел у них невпроворот.

И вот спешат все Ивановы,
И все Петровы им...

Мне тебя не забыть даже если нарочно стараться,
Мне тебя не забыть даже если надежда на встречу как тонкая нитка легка,
Мне тебя не забыть и от прошлого не оторваться,
В своих путанных снах я иду к тебе издалека.

В тихий сумрачный день, кожей чувствуя запах тумана,
Я пьянею вдыхая густой, ароматный закат,
И опять удивляюсь как преданно и неустанно,
Вскинув руки, мосты к небесам уповая стоят

Мне тебя не забыть хоть и нету надежды на встречу,
Просто ты так прекрасен и в красе своей...

Тебя, мой милый Джонни,
Давно я не видала.
Зачем же, милый Джонни,
Тебя я повстречала!

Ведь ты, мой славный Джонни,
Красив так и умен.
Ах почему, мой Джонни,
В меня ты не влюблен!

С тобой, мой сладкий Джонни,
Я хоть на край земли!
Ты только, добрый Джонни,
С собою позови.

Ты смотришь, милый Джонни,
Так холодно зачем?
Такой ты вкусный, Джонни,
Je t’aime, Je t’aime, Je t’aime!

Остатки ссоры на столе:
По’гнутая вилка,
Бьет обида в сердце мне,
Вдребезги любимая тарелка…

Остатки ссоры на столе:
Хлеба маленькие крошки,
«Ты больше не придешь ко мне?
Значит вещи все в окошко!

Да ты садись… картошка стынет!
Ах, аппетит у вас пропал,
Сиди и радуйся скатина!
Не испачкай скатерть, не ты ее стирал!»

Тарелка в стенки полетела,
Картошка по обоям вниз!
Туда же вилка без пробела,
Чашка, ложка и зефир!

«Какое хамство! Что за свинство?
Кто будет это убирать...

В кромешной тьме идешь,
Свет в конце пути ищешь,
Вечность чего-то ждёшь.
Крыш как бы спящих слышишь
Тихие разговоры музыкой при луне.
На стекле морозным узором
Этой ночью приснился мне
Небывалой красы град.
Из заоблачной дали свет,
Я решила там рай – ад,
Вот и все что приснилось мне.
В мире том и покой и бриз
С моря ближнего режет звук.
Только тихой мелодией стон
Удушающе нежных рук.
Оглянуться назад – узреть
Вопреки всем словам лжи,
Что любовь побеждает снег
Одиночества...

Град осенний деревянный Китеж,
cквозь туманы шаль зимы увидишь.
Бередишь красой узорной душу,
зодчества законы все нарушив...
Экскурсантов стайки, словно галки,
затевают сьемки, перепалки.
Не моргая, даришь им портреты,
памятник умелых рук... По свету
собираешь похвалы ,как дань.
Над тобой простерта Б-жья длань.

Я к твоим узорам прикоснусь
и промолвлю тихо: " Здравствуй, Русь."

С детства мы рисуем себе Принца -
Строен он, красив.. Но как бы.. вот..
В жизни-то во взрослой, как ни странно,
Получается у всех наоборот..

Бой курантов! Считая застыли бокалы!
И такой долгожданный двенадцатый бой!
Прозвенел!!! Новый Год!!! Время бала настало!
Звон бокалов хрустальных летит над землёй!
В этот миг как салюты летят поздравленья,
Рассекая своею красой небеса!
О, Всевышний! Продли эти чудо-мгновенья!
Подари нам на праздник Свои чудеса!!!

Ты стала чаще сниться,
Твоя краса, и стать.
Но всё равно явиться,
Прошу в мой сон опять!

В мой сон прошу явиться
Тебя в бреду ночном,
Чтоб стала чаще сниться!
Но явь, увы, не сон.

Так промелькнут года,
Забуду свои сны.
И, как любил тебя,
Когда цвели сады.

Но снова станешь сниться
На утренней заре.
А мне б во снах забыться,
Да, нет покоя мне.

Иногда наступает голод,
Сумасшедший звериный голод,
Но не голод к обычной пище -
Голод к женской горячей ласке,
Или женскому просто телу.
И встаешь ты рывком с дивана
И бросаешься в пропасть ночи,
Ищешь ту, что ослабит голод,
Сумасшедший звериный голод.
Это может быть дискотека,
Если ты и красив и молод.
Это может быть проститутка,
Если ты безнадежно стар.

Но другой существует голод,
Сумасшедший звериный голод
Но не голод к обычной пище:
Голод к яростному писанью
На листке...